- С майонезиком, - мечтательно произнес Женя с мерзкой интонацией, намеренно растягивая гласные, после чего опрокинул стакан в себя и скривился: - Ух...не пошла…
- Вроде, пошла, раз не закашлялся, - приподняв бровь сказал Миша и понял, что попал на удочку - друг ехидно улыбался:
- Назад не пошла, брат.
Ответом на дружеский подкол стал отогнутый от кулака средний палец. Покачав головой, Миша осушил стакан и принялся рассматривать квартиру друга, пока тот возился на кухне. С прошлого посещения в Женином гнезде добавилось несколько новых вещей. Появилась модель какого-то танка на шкафу, и Миша готов был поспорить, что она радиоуправляемая и даже стреляющая. Корпус системного блока претерпел изменения - теперь туда явно добавили водяное охлаждение. К двум мониторам на столе добавился третий, а телевизор на одной из стен поменялся на новый, в два раза больше.
- Брат, - крикнул из кухни Женя: - А их мешать надо или тебя биомасса устроит?
- Налей еще и я соглашусь на любой вариант!
- Намек понят, - Женя вернулся, быстренько разлил еще по одной, и вновь убежал на кухню. По его возне становилось понятно, что он чаще готовил в микроволновке, чем на плите.
- Так ты выпить-то вернешься или мне уже с зеркалом начинать?
- Карина, включи второй монитор и камеру, - вместо ответа сказал Женя, чем удивил Мишу - он не думал, что в квартире есть кто-то еще. Монитор на столе загорелся, на нем отобразилось сосредоточенное лицо Жени, что-то размешивающего в кастрюле ложкой: - Твою мать, как непривычно варить их. Я привык жарить. Но, брат, раз обещал, надо делать. Если что, можешь сесть за стол и я тебя тоже видеть буду.
- А что за Карина? - ошарашенный Миша перебрался за стол, поправил камеру и пригубил виски.
- А, извини, не познакомил вас. Это переделанный голосовой ассистент от одного поисковика. Мне просто имя не нравилось, я под себя сделал Карину. Пока глупенькая, но учиться умеет.
- Я уж думал, тебя кто-то смог терпеть, наконец-то.
- Да куда мне до тебя, Джеромо Казанова.
- Джакомо Джироламо Казанова, - практически на автомате поправил Миша.
- Да хоть Джерард. Через камеру если стаканчиками стукнемся, не побрезгуешь, брат? - его порция находилась где-то за пределами камеры, но в досягаемости руки.
- Алкоголизм двадцать первого века. Неплохо, - ухмыльнулся Миша и поднес стакан к камере, аналогично поступил на кухне Женя.
- Интернет говорит, что мне минут десять тут стоять с пищей богов, так что можешь пока правки свои поделать. Или новую статью шефу написать. Про роботов на далеких и мрачных планетах.
Миша задумался. Идея перенести сны на бумагу не показалась ему глупой или шуточной - раз гештальт не отпускает, то надо с ним что-то делать. Обычно, в таких случаях речь идет о заедающей в голове музыке, но тут в дело вмешался сон с чудовищной детализацией. Выкинуть его из головы Миша никак не мог даже при всем желании, и чувство необходимости поделиться всем пережитым хотя бы с кем-то зудело в сознании. И пусть даже Женя не горит желанием молча выслушать.
“Может, и правда, куда-нибудь в блог отправить, чтобы не мучаться?” - сама по себе всплыла мысль в голове. Размышления о блоге прервались воспоминанием о том, что надо правки для работы делать.
- Жень, а как ты думаешь, если шеф тупит, может, он и не заметит отсутствие правок?
- Ну, брат, тебе лучше про этого дурня знать. Но если ты хочешь мое мнение, то шли его куда подальше. Давать перед выходными работу - это надо быть редкой обезьяной, - Женя был слишком сосредоточен на пельменях, чтобы отвлекаться.
- Да и я что-то разочаровался в этой конторе. Не заметит - хорошо. Заметит - плевать. Правильно? - равнодушие удава начало передаваться и ему.
- Ты сейчас от меня хочешь услышать ответ, чтобы потом разделить вину?
- То есть, ты считаешь, что заметит, да?
- У тебя в роду были люди с пейсами? - Женя наконец-то отвлекся от пельменей и внимательно посмотрел в камеру.
Ребята посмеялись и вновь сосредоточились на своем. Женя, сдвинув брови, внимательно вчитывался в инструкцию к варке пельменей, добравшись уже до специфических видов китайских баоцзы. Миша пытался понять, почему поход с Самантой на нижние этажи бывшей станции сейсмологов он помнил, а ночь с Алисой не мог вспомнить совершенно.