После бескрайних пустошей Коррелион-Сигма военная база словно кипела жизнью. В закрытом ангаре, куда загнали транспорт кадетов, стояло еще несколько орбитальных челноков, из которых выгружали контейнеры с продовольствием и снаряжением. Инженерные роботы с открытой кабиной подхватывали их за специальные крепления клешнями и переставляли на грузовые платформы, которые развозили грузы на склады.
Кадеты с неприкрытым любопытством наблюдали за работой порта, осознавая, что уже практически отвыкли от привычной жизни. Местные рабочие в свою очередь поглядывали на новоприбывших с легким недоумением - конечно, многие знали, что на другой стороне планеты есть тренировочные базы, но увидеть кадетов воочию можно было только когда их окончательно принимали в пилоты.
Расселили ребят в казарме, напоминавшей ту, в которой они жили сразу по прибытии, только больше, светлее и с удобствами вроде телевидения и кондиционера. Теперь подобные вещи казались Лейну и его товарищам невероятной роскошью. В первый же вечер весь курс собрался вокруг телевизионного экрана, зачарованно глядя на все подряд, хотя, пожалуй, на гражданке многие плевались от расписания эфира.
На военной базе до кадетов начали доходить и слухи о том, что на самом деле творилось на линии фронта войны с Империей. Чаще всего это были отдельные сплетни, вырванные из контекста фразы и намеренно сгущенные краски. Кто-то где-то слышал, кому-то рассказал, а тот решил поделиться с кем-то еще. Военная цензура строго проверяла все новости, проходившие с передовой, но все-таки что-то пробивалось. А вечером кадеты пытались собрать воедино все услышанное, сравнивая с тем, что крутили по центральным каналам вещания. И если официальные новости были полны радостных настроений и восторгов от побед, то сами солдаты на базе рассказывали прямо противоположное.
Орион снова втягивался в полномасштабную войну после нескольких лет хрупкого перемирия на границах с Империей. Через орбитальные станции на Коррелион-Сигма шел поток военных грузов на дальние границы, где уже шли столкновения с силами Конфедерации Независимых Систем. Почему-то конфедераты начали активные действия в секторах, считавшихся спорными, и активно продвигались вперед, захватывая независимые станции и нейтральные колонии, пока не были остановлены экспедиционными корпусами Ориона. Поговаривали, что среди гражданского руководства на границах были предатели, скрывавшие активность конфедератов несколько лет, из-за чего силы защитников теперь оказались в невыгодном положении.
Это сильно тревожило новобранцев, однако вещи, которые говорили о другой линии фронта, пугали даже больше. Воспользовавшись тем, что Орион спешно перекидывал все свободные силы на борьбу с конфедератами, Империя без всякого предупреждения нарушила договор о нейтральной полосе и, заняв свободные системы, начала масштабное наступление сразу по нескольким направлениям. Никто точно не знал, что там происходило, но от рассказов солдат в столовой волосы вставали дыбом.
Говорили, что имперскими войсками руководил наследный принц, который пообещал отцу поднять свой флаг над Дворцом Совета. Сплетничали о бронетанковых армиях, в которых вместо простых солдат были боевые дроны. Рассказывали о том, что Орион несет тяжелые потери и под постоянными ударами вынужден сдать несколько систем. Шептали и о том, что на каждой захваченной системе имперцы устраивали настоящий геноцид, сгоняя населения в фильтрационные лагеря и уничтожая всех, кто вызывал хоть какие-то сомнения.
Лейн не знал, чему можно верить, а чему нет. Он вообще сомневался в реальности всех этих слухов, но только до тех пор, пока к Коррелион-Сигма неожиданно не вышел боевой крейсер Ориона, под завязку набитый ранеными.
Их было столько, что рук медперсонала на станции не хватало, как и мест в операционной. Для разгрузки и помощи пострадавшим подключили даже кадетов, согнав их с занятий по тревоге. И для Лейна это стало даже большим испытанием, чем все тренировки. Война повернулась к нему совсем другой стороной, на которой были кровь, боль и ужас.
Кают на потрепанном многочисленными попаданиями корабле на всех не хватило - бойцы лежали вповалку прямо в коридорах, на залитых кровью простынях; не было даже простых вещей вроде бинтов, антисептиков и обезболивающего. Весь крейсер вонял, словно старая скотобойня, а измученные бортовые врачи больше напоминали призраков - они так и не сомкнули ни разу глаз за полторы недели в гипере, пытаясь помочь всем раненным.