— Юля, Юленька, ответь мне! — говорит Елена, но я молчу — ломайте ее.
А до Лили, наконец, дошли мои слова.
— Что? Да, нет же, я не подписывала ничего подобного! Стой, что у тебя там за шум, где ты? — испуг и паника звучит в голосе Лили, и это меня немного приводит в себя.
— Я в больнице, заперлась в кабинете, они ломают дверь, чтобы убить моего ребенка! — отвечаю я, наконец.
— Не открывай дверь, слышишь, я уже еду поняла, никто не убьет ребенка, поняла, никто! — кричит Лили и связь обрывается
Мне ничего не остается как ждать и молиться чтобы она успела. Я схватив что-то тяжелое со стола, и забившись в угол стала ждать ее приезда.
Я смотрела, как летят щепки и молилась только об одном, чтобы Лили успела и спасла малыша. Сейчас дело было не в Ане и долгах, а в ребенке, которого я ношу, я не хотела терять малыша, я любила его, как любила и его отца. Но вот удар и дверь развалилась, а через секунду в комнату ворвались люди.
Дальше я помню все как в тумане, когда в комнату вошел верзила санитар, я бросила в него то, что держала в руках, и он упал. Но у меня больше не было оружия и меня схватили, я помню, что вырывалась и кричала, прося подождать Лили, а потом голос Елена.
— Юля, успокойся, пожалуйста — но слова не помогали — кто-нибудь, принесите успокоительного!
А дальше был укол и мое тело начало деревенеть, а руки перестали меня слушать, я погружалась в забытье и последнее, что я запомнила это слова Елены.
— В операционную ее и замените дверь.
А потом яркий свет ламп бьющих в глаза и темнота….
Я шла по зеленому саду, а передо мной бежала маленькая белокурая девочка лет трех.
— Мама-мама, смотри, какой цветок! — малышка присаживается и смотрит то на розу с шипами, то на меня.
Она меня мамой называет? Я подхожу к ней ближе и вижу личико Лили. Неужели это ребенок, которого я ношу? Значит, она все же от Лили и тут малышка протягивает ручку пытаясь взять цветок и уколов руку, плачет. Мое сердце заплакало вместе с ней, и я тянусь к ней, чтобы взять на руки и успокоить.
— Дай я посмотрю! — прошу я ее.
Но чем больше я тянусь, тем дальше она оказывается. Я бегу за ней, но она вдруг исчезает, а вокруг меня вдруг становится темно и страшно. Я зову ее, но в ответ я слышу, только детский плачь и какой-то странный гудящий звук. Я пытаюсь бежать на плачь, но ничего не вижу, натыкаясь на стены и разбивая руки в кровь, слезы льются из глаз, а звук все громче и громче и вот уже я различаю слова.
— Юленька, родная, проснись, все хорошо, все уже хорошо, только проснись — шепчет мне женский голос.
А потом вдруг появляется белый слепящий свет и я на секунду слепну. Когда же зрение ко мне вернулось, я увидела длинный туннель, а на другой его конце Лили, в белом облачении, которая тянет ко мне руки.
— Все уже хорошо, просто иди ко мне и все будет хорошо — говорит она мне.
— Ты убила ее! — отвечаю я ей и пячусь.
— Нет! — качает она головой, она тут, возьми ее! — и я понимаю, что она протягивает мне плачущую малышку.
И я делаю шаг вперед, а потом второй и вот уже беру ребенка. В следующий миг все исчезает и Лили и ребенок, остается только странный звук и голоса.
— Как вы могли, даже не позвонив и не подтвердив написанное! — стальной и звенящий голос, неужели Лили? — если не дай бог, она или ребенок умрут, я вас по судам затаскаю.
— Там была ваша подпись — оправдывалась Елена — и вы уже трижды прерывали беременность девушек, поэтому у меня не возникло сомнений.
— Но раньше вы хоть звонили и спрашивали, а сегодня, мне звонит Юля в слезах и говорит, что я велела убить ребенка, а я этого не делала! Я вас предупредила, не дай бог хоть один из них пострадает! — не слушая ее ответила Лили и я почувствовала, как ко мне прикоснулась нежная рука и услышала ее нежный голос — Юля, все хорошо, малыш жив и в порядке, все хорошо, ты только проснись, умоляю.
И снова пустота и темнота.
Я проснулась и поняла, что лежу на кровати, услышав при этом странный звук. Попыталась пошевелиться, но рукам что-то мешало. Открыла глаза и увидела белые стены. Что случилось, где я? Провела взглядом и увидела, что руки скованы из-за капельницы и кучи проводов, соединяющихся у приборов жизнеобеспечения. Я что попала в аварию? А что с моим ребенком? Стоп, он не мой, он Лили. Оглядела комнат и тут увидела Лили, которая уснула в кресле возле кровати, и сразу все вспомнила.
Наверное, я вскрикнула, но Лили дернулась и подскочила. Увидев, что я очнулась, она сразу бросилась ко мне.
— Слава богу, ты очнулась! — вскрикнула она — Ты так меня напугала, я позову врача!
Но я остановила ее, еле слышно позвав
— Лили… — сил говорить больше не было, но надо было, поэтому я сказала всего одно, но емкое слово — ребенок?
— Он жив, слышишь, я успела, ребенок жив! — ответила она мне и я разрыдалась. — ну, что ты милая все уже позади, все в порядке, все будет хорошо — шептала она поглаживая меня по голове — просто ты побудешь немного здесь, пока мы не будем уверены, что ребенок цел.
— Ты хотела ее убить, ты хотела убить мою девочку! — и я замолчала, захлебнувшись словами, понимая, что это не мой ребенок.
Но она будто не услышала моих слов
— Нет, это не я, это Лидия, господи, как же все сложно! Прости, я не смогла тебя защитить, но больше этого не повториться, обещаю, все будет хорошо, просто поверь мне, я не хотела вреда ни тебе, ни ребенку. Пожалуйста, ты только не плач, подумай о ребенке! — шептала она, аккуратно обнимая меня за плечи, а слезы текли из ее глаз, а когда я немного успокоилась, она тихо сказала — Я все тебе расскажу, но позже, прости, что подвергла тебя опасности. Я очень тебя люблю. Не сейчас позже, я схожу за врачом, подожди немного — и выбежала из комнаты.
Через пятнадцать минут, я лежала, не шевелясь с закрытыми глазами, так как у меня не было сил. Меня только что осмотрела врач и сейчас они с Лили обсуждали мое состояние.
— Ей безумно повезло, у нее сильный молодой организм и он спас и ее и ребенка, — сказала Лили врач — то успокоительное могло их обоих убить.
— Это не я колола это успокоительное, — бросила Лили холодно — а ей действительно повезло, что она умница и до меня дозвонилась! Я хочу, чтобы ей сделали УЗИ и прямо сейчас! — добавила вдруг Лили.
— Но… — начала Елена.
— Никаких но! — оборвала ее Лили.
И еще через пятнадцать минут я лежала и смотрела на черно-белый экран, где шевелился мой малыш, и слушала его сердцебиение. И снова слезы выступили на моих глазах, слезы счастья.
— Это девочка — сказала Елена — и она здорова, но мы подержим Юлию пару дней, чтобы точно знать, что нет последствий.
Мы только кивнули, зачарованно глядя на малышку. Наконец врач распечатала снимок и отдала Юле, но она вдруг сказала.
— А вы можете сделать копию снимка?
— Конечно! — ответила врач — Я сохранила это УЗИ, и вы можете взять запись.
— Замечательно, тогда сделайте мне копию УЗИ, пожалуйста — а потом развернувшись положила мне в руку фотографию — это твой снимок, пусть он будет у тебя.
Когда врач вышла, силы окончательно покинули меня.
— Тебе надо поспать, — видя мое состояние, сказала Лили — завтра ты все узнаешь, но сейчас тебе надо отдохнуть.
— Ты должна мне многое объяснить! — смогла я произнести из последних сил.
— Я объясню, обещаю, что объясню, а теперь спи! — ответила она, поглаживая мои волосы.
И я уснула.
— Какой кошмар! — воскликнула Мила и на этот раз налила чай нам обоим и, сделав глоток из своей кружки, спросила — Неужели это сделала Лидия? Неужели женщина, может пойти на такое, но ради чего.
— Все очень просто, месть и желание иметь то, в чем ей отказали. И Лидия пошла не только на это, просто мне повезло, Лили защищала меня до последнего, а умирая, просила защитить дочь.
— Неужели после этого — удивилась подруга — Сергей позволил, чтобы она осталась в доме и продолжала свои пакости?