Майя продолжала с интересом рассматривать собравшихся и водопада существ, как Буд, облив свою жену Аклаиф из амфоры, водой принесённой из источника, пригласил девушку отдохнуть с ними в лесу.
- Майя, не откажешь нам в удовольствии отобедать с нами? – поинтересовался Буд.
- Я бы с удовольствием, но мне нужно спешить,- ответила девушка.
- Все важные дела подождут, отведай со старыми друзьями гномьего супа. Ты, такого ещё ни когда не ела! Соглашайся, фея,- настаивал Буд.
- Ну, пожалуйста,- вмешалась Аклаиф.
Девушка, не в силах отказаться, согласилась.
- Ну, хорошо, идёмте в лес!
В предвкушении скорой трапезы, взяв Аклаиф за руку, Майя потянула её за собой, но удивилась тому, что эльфийка не сдвинулась и с места, и продолжала сидеть на стволе старого упавшего дерева.
- Ну, что же, ты Аклаиф?..- растерянно спросила Майя.
- Я больна! Не могу ходить,- ответила эльфийка,- и летать тоже не могу. Разве, ты не помнишь?
Произнося эти слова, слёзы брызнули из её глаз.
Пока Майя находилась в недоумении от услышанного, Буд притащил гигантский лист подорожника, на котором они с женой и прилетели сюда. Взяв свою супругу на руки, он усадил её в центр, принесённого листа, как в зелёную лодочку. Гном громко свистнул. Тут же подлетела стайка диких голубей – горлиц, и с криком «Ку-ку-кку, ку-ку-кку», впряглась в лодочку из подорожника. Птицы напоминали маленьких крылатых лошадок.
Майя, не веря своим глазам, и не ожидая сама от себя, - подошла к птицам, и отпустила их на волю.
- Летите, горлицы, вейте гнёзда, выводите птенцов, наслаждайтесь свободой, пока это возможно!
И стайка диких голубей, как по волшебству, взвилась в небо, трижды облетев своих, теперь уже бывших хозяев, растворились в дали.
- Что ты сделала? – воскликнула Аклаиф,- зачем ты отпустила горлиц? Ведь это наши домашние птицы, без них я не смогу передвигаться! А как мы с Будом теперь попадём домой?..
Буд, как в оцепенении стоял и смотрел на девушку, не в силах вымолвить ни слова, лишь удивлённо размахивал руками. А Майя, не мешкая ни секунды, взмахнула волшебной палочкой, и лист подорожника, в котором сидела плачущая эльфийка, поднялся над землёй.
- Идёмте в лес, вы обещали мне гномий суп!
- Да, да,- единственное, что смог выдавить из себя ошеломлённый, происходящим гном.
Буд, взяв в руки котелок и плетённую из сухой травы сумку с провизией, указав Майе жестом, следовать за ним, двинулся в сторону густого леса. Аклаиф, сидя в зелёной лодочке из подорожника, медленно парила в воздухе в одном направлении с Будом и Майей, словно воздушный шарик за своим хозяином.
Войдя в лесную сень, девушка почувствовала, как от избытка кислорода слегка кружилась голова, а из глубины леса доносился запах какой-то приятной горечи и сырости. Пройдя какое-то расстояние, они расположились на отдых. Буд развёл костёр, соорудил вертел, на который нанизал кучу всяких вкусностей, принесённых с собой, и занялся супом. Пока гномье вариво клокотало и бурлило, жарилось на вертеле мясо с овощами, аромат которого «сводил с ума»; Майя, усадив поудобнее Аклаиф, решила прогуляться по лесу.
На густой зелёной траве и многочисленных кустарниках от проникновения редких лучей солнца, капельки росы блестели и искрились, будто жемчужины. И здесь в лесу, в прошлом Семимирья, роса была росой, и не напоминала клей, как в лощине у Старьи. Под громадными листьями лопуха пряталась тёмная быстрая речушка, которая журчала и извивалась, будто змейка, с такой же прохладной и живительной водой, как в источнике. Множество различных благоухающих лесных цветов и разнотравье, так и манило Майю прилечь, чтобы насладиться и напитаться энергией леса и гор. Что она и сделала. Майя разлеглась, словно морская звезда на густом растительном ковре, наслаждаясь трепетной красотой. Вековые дубы, ясени, развесистый кизил и таинственный орешник, радостно приветствовали фею, низко склоняясь до земли. Деревья бережно подобрали ветвями свою фею с цветочной поляны, и подняли высоко над лесом, так высоко, что кружевные облака можно достать рукой. Майя задумалась о том, что как же сильны и красивы эти деревья в прошлом, что с ними станет в будущем – одни пни и бурелом. А деревья, словно услышали Майины мысли, шептали со всех сторон: