- Гонимьсо, он пьёт соки из наших корней…
- И здесь эта тварь? Я помогу… Я спасу… Я обещала…
Фею бережно опустили на землю, словно драгоценный хрустальный сосуд.
Девушка поспешила вернуться к своим новым друзьям, но в голове стучала мысль: « За всей этой красотой и спокойствием, где-то притаилось величайшее зло, и выжидает своего часа, высасывая жизнь из лесных растений».
Вернувшись из своего не долгого похода, Майя была приятно удивлена, тем, что Буд уже накрывал на стол. Аклаиф сидела на поросшем густым мхом, словно зелёным ковром, высоком камне за столом, который соорудил гном.
- Майя, ты как раз к столу,- весело произнесла Аклаиф.
- От костра доносятся такие ароматы, « с ума сойти»,- ответила Майя.
- Да, гномы прирождённые кулинары, превзойти их в этом не возможно! Присаживайся…
Майя уселась за стол на сухой, валявшийся неподалёку сук, и Буд налил ей, своей жене и себе, давно обещанного ароматного супа. Гномий суп был действительно великолепен! Подавая уже готовый шашлык, Буд с сожалением заметил, что человеческого хлеба он никогда не пробовал. Тогда Майя тайно, чтобы никто не увидел, достала из своей сумки волшебную палочку, пожелав к столу бабушкиного пирога с малиной. Пирог тут же оказался средь гномьих угощений.
За трапезой и разговорами, незаметно над горами опускалась ночь. На темнеющем небе, одна за другой зажигались яркие звёзды. Сливаясь в созвездия, они холодно и молчаливо наблюдали за отдыхающими в лесу путниками. Звёзды казались Майе такими огромными и близкими, и в тоже время, такими далёкими и недостижимыми, а их безмолвное мерцание завораживало девушку. Сладкоголосые птицы постепенно умолкали. Где-то рядом послышалось осипшее: «Уф, уф». Это сова вылетела на охоту из своего укрытия. Послышался громкий душераздирающий плач голодного шакала, и Майе стало немного не по себе.
- Это шакал ревёт, не бойся! Он высоко на горе, и вниз не спускается,- сказал Буд.
- Смотрите, лесные мыши, - воскликнула девушка,- они выползают из своих нор и шуршат, сверкают малюсенькими глазёнками, в надежде чем-нибудь поживиться. Угощу их крошками.
Майя так и сделала. Серые грызуны поначалу с опаской подбегали за угощением, а потом осмелели, их даже не пугал недалёкий крик совы.
Майя поближе подошла к костру. Жаркое пламя, алыми лепестками с просинью, безжалостно пожирало, мирно потрескивающие сухие ветки и хворост, принесённые гномом. В горах ночью прохладно, и девушка, желая согреться, вытянула тонкие руки к огню. Пламя озарило её худенькое лицо, окрасив магическим золотисто-бронзовым сиянием. В её уставших глазах отражались пляшущие языки жадного огня. Беловато-синий приятный дымок, поднимался высоко над лесом, прямо к звёздам. Девушке стало как-то тепло и уютно, и начало клонить ко сну.
-Майя, смотри, - закричала Аклаиф,- это, что искры от костра или светлячки?
Сон Майи «как рукой сняло», она была восхищена.
- Светлячки, светлячки,- воскликнула Майя,- смотрите, светлячки! Да какие крупные, и как их много!..
Над отдыхающими путниками кружили тысячи, нет миллионы светлячков. Они действительно походили на искры разгоревшегося пламени. Светлячки летали между деревьями, вокруг костра, над головами, за спиной, мелькали перед глазами, но не давались в руки. Зрелище было настолько необыкновенное и завораживающее, что не могло оставить равнодушным ни кого. Путники ещё долго любовались загадочными насекомыми, пытаясь понять,- что же всё-таки у них светится брюшко или крылышки.
Тем временем ночь окончательно вступила в свои права. Майя заметила едва уловимый женский силуэт под тёмной вуалью на лице и длинным чёрным полупрозрачным шлейфом платья и накидки, украшенный толи звёздами, толи всё теми же светлячками, что кружили повсюду. Силуэт растворился в темноте, средь ночных деревьев. И девушка услышала фразу, просьбу, мольбу о помощи, телепатически, звучавшую в её голове.