Значит, всё было зря!?
В это самое время внутри камня, втянувшего в себя фею, существовала другая параллельная, созданная Гонимьсо, реальность. Майя, оказавшись в недрах камня, упала на склон одной из высоких заснеженных гор, подобных той горе, на которой они с Сиренью ещё совсем недавно грелись у костра. Горные хребты, располагаясь по спирали, так же двигались, изменяли свои очертания, словно дышали, как и гора в Иллюзории. В центре горной спирали возвышалась скала, полностью покрытая снегом и льдом, куда и выбросило Майю мощным потоком света. Холодный на ощупь снег, был вязким и липким, как жвачка. Он тянулся с выступающих то там, то тут каменных глыб длинными склизкими нитями похожими на сосульки. Девушка от неожиданного перемещения в созданный гигантским спрутом мир, от сильного удара о камни и льды, от зловещего холода и черного заклятья, которое гремело над вершинами, находилась в колдовском оцепенении. Она буквально влипла в колдовской снег, и не могла даже пошевелиться,- скользкие вязкие сугробы сдавили и связали её.
Повсюду, размахивая огромными перепончатыми крыльями, звеня чешуёй, кружили фиолетовые звероящеры. Из пещер, из-под камней выползали многочисленные многоголовые крупные и мелкие чудовища, созданные Гонимьсо. Почуяв фею, они изо всех щелей и расщелин в горах сползались и слетались к ней.
- Фею не трогать!- громким болтливым эхом разнеслись слова Гонимьсо над вновь, изменившими очертания ледяными горными шапками, безжалостно, бросающимися каменными глыбами.
«Фею не трогать!» - пронеслись в голове Майи слова спрута. Девушка открыла глаза. «Резиновые» сугробы, как верёвками связывали её по рукам и ногам, не давая возможности подняться.
Монстры отступили от добычи хозяина, продолжая таращиться на Майю своими кровожадными глазищами. Вдруг, Майя заметила симпатичного незнакомца, того самого паренька из электрички, которого она встретила по пути в Васильково. Незнакомец, крепко обвитый склизкими нитями снега, молил о помощи. Над ним хищно хлопая крыльями, летали два звероящера, из голодных пастей которых стекала липкая ядовитая фиолетовая слюна. Казалось, они вот-вот разорвут его на части.
- Помогите! Помогите!- громко кричал юноша.
- Откуда ты здесь?- спросила Майя.
Опасаясь быть вновь обманутой, она обратила внимание на то, не остаются ли фиолетовые следы от его ног, скользивших по сугробам, и от рук, пытавшихся освободиться от удушающего кокона. Не заметив ни каких следов, Майя подумала: «Как же он всё-таки мог оказаться в созданном чудовищем мире? Хотя, конечно, Гонимьсо, принявший облик незнакомца, мог утащить его за собой!»
- Помогите же, кто-нибудь! Меня сейчас сожрёт эта тварь!- продолжал кричать юноша, стараясь разжалобить Майю.
Майя, ни на миг не выпускавшая из рук волшебную палочку, одним взмахом вырвалась из липкого плена, и поспешила на помощь парню.
- Сейчас, сейчас!- отозвалась Майя.
Приблизившись к незнакомцу, она едва занесла над своей головой волшебную палочку, как юноша, освободившись от пут, выбил её из рук Майи, и обернулся Гонимько. Схватив девушку мускулистым щупальцем за нежную тонкую девичью шею, прорычал:
- Где твоя бабка?
Но Майя, находясь во власти чар гигантского спрута, продолжала видеть не Гонимьсо, а всё того же беззащитного незнакомца.
- Я спрятала её в Стране Смерти. А зачем тебе моя бабушка?
- Зови её! Пусть освободит нас!
- Нет, нет! Я не стану этого делать, надеюсь, мы сами справимся!- ответила Майя, по-прежнему, продолжая видеть в чудовище молодого человека.
Гонимьсо всё сильнее и сильнее сжимал горло девушки. Обмотав своими многочисленными щупальцами её тело, он пытался хитростью и силой заставить Майю вызвать пожилую волшебницу из Страны Смерти, куда сам ещё не имел власти закинуть свои ядовитые присоски.
- Ни за что!- уже еле хрипела фея,- Мне больно! Что ты делаешь? Оставь меня!
Девушке показалось, что она вот-вот испустит дух, как откуда ни возьмись, из глубины разверзшейся горы, на которой её душил осьминог, вырвался красный огненный камень. Он вонзился в липкое брюхо Гонимьсо, опалив, пламенем, исходящим от него все его потроха. От неожиданной и резкой боли спрут громогласно заревел, ослабив хватку, и девушке удалось вырваться. Чары развеялись, и теперь она видела перед собой не паренька из электрички, а огромного мерзкого спрута. Она подобрала волшебную палочку, и, взмахнув ею, оторвала Гонимьсо все его щупальца, которые тут же приросли обратно. В ответ разъярённый Гонимьсо с помощью магического заклинания изо всех сил швырнул фею на острые ледяные пики, и исчез так же неожиданно, как и появился.
Майю насквозь пронзили сотни ледяных мечей и копий, колдовские пещеры, неугомонно, громыхая своими каменными пастями, угрожающе щёлкая толстыми сосульками – зубами, медленно приближались к ней.
- Мне нужна старуха, отдай её мне!- слышался гадкий шёпот Гонимьсо из пещерных ртов.
- Бабушку ты не получишь! Если ты такой всемогущий, так попробуй, достань её! Что – же, ты, никак?! Где моя мама?
- Давно издохла!
- Ты лжёшь! Смерть сказала, что нет её среди мёртвых!
- А это кто?! Смотри!- ехидно смеясь, выскользнул из зева ледяной пещеры Гонимьсо, небрежно вращая щупальцами бездыханное тело волшебницы.
- Живую или мёртвую, я, во что бы то ни стало, всё равно заберу её у тебя! Слышишь, тварь!!!
- Ха-ха-ха!- снова засмеялся Гонимьсо, и прежде чем раствориться в вышине, лихо зашвырнул тело мамы куда-то меж липких белоснежных шапок горной спирали.
- Сирень, Сирень, где же ты? Ты так мне нужна! Мне так больно…- громко стонала, истекая кровью раненная Майя.
Красный камень, взметнувшись ввысь, осторожно опустился на кровоточащие от ледяных пик раны Майи, и, растопив ледышки своим жарким пламенем, бережно и заботливо залечил её раны. Это был небольшой камень, кроваво-красного цвета, размером с кулак. На мгновение девушка позабыла о том, где она находится. Ей казалось: она снова маленькая девочка, чувствует, как мамины нежные руки, заботливо гладят её по головке, родной ласковый голос рассказывает ей на ночь волшебную сказку, и мамино сердце… Она отчётливо слышит стук маминого сердца. Майя не видела больше холодных склизких сугробов злого мира Гонимьсо, ей чудилось, что она засыпает дома, в своей мягкой детской постели. Девушка, закрыв глаза, от нахлынувшего на неё счастья, нащупав камень рукой, и спрятав его за пазуху, произнесла: «Мамочка, прости меня! Я так виновата…»
Счастливое блаженство Майи длилось не долго, через мгновение громадный уродливый кальмар вновь появился. Он продолжал душить, истязать девушку своими толстыми щупальцами, бросал в неё каменные глыбы и сыпал магическими заклинаниями, требуя отдать бабушку. Теперь Майе всё было нипочём, с камнем, что так «согревал её сердце» она чувствовала, что Гонимьсо ей больше не страшен, и что она всё-таки сможет его уничтожить, и освободить Семимирье от злого чудовища, жаждущего поработить Вселенную. Майя, с помощью волшебной палочки, продолжала бороться с Гонимьсо, круша колдовские горы и бросаясь огнём, как вдруг…