Следующая мысль охладила его гнев не хуже очередного потока воды.
Не ошейник и не хранители делают его невольником. Он раб своей огненной крови.
Промедления хватило, чтобы двое мужчин бросились на него с двух сторон и повалили на землю. Меч выпал из руки — к большому счастью Самела и его старшего сына, потому что огонь внутри Таша все еще жаждал жертв. Он дернулся, пытаясь высвободиться. Ашарей уже должен был пройти, но туман не таял, а в глазах продолжали дикую пляску наты. От лютой злобы лязгнули зубы.
Н-не-ет…
Кто-то навалился на ноги, мешая лягаться. Лаана закричала на шердском, зовя Ламару, якобы знавшую, как помочь. Его снова облили водой, и Таш сплюнул попавшие в рот капли. В кожу как будто впились тысячи иголок. Наверняка работа ллитки, подмешавшей туда содержимое одной из фляг, которые девчонка постоянно таскала с собой.
Вокруг завертелась ее крепкая фигура. Лба Таша, груди, распластанных по земле рук касалась жесткая кисть, вырисовывала загадочные символы, заставляя морщиться и отворачиваться. Это подействовало. С каждым мгновением мучительный огонь в сердце угасал, дышать становилось легче, а лица людей во дворе приобретали четкость.
Лучше бы они так и остались размытыми. В глазах Самела, его старшего сына и их слуги Таш со стыдом прочитал страх и отвращение.
-- Все… все в порядке, – проворил он. – Я остыл.
Шерды переглянулись – они не поняли силанского. Пришлось повторить на родном языке, после припадка с трудом подбирая слова. Но даже тогда Самел ослабил железную хватку не сразу. Сперва он посмотрел на Ламару, дождался от нее кивка и только потом отпустил Таша.
– Лаана… Ты где?
Она стояла за колодцем вместе с женой Самела, даже ночью укутанной в пропитанный платок. Женщины вцепились друг в друга. Выражения их лиц понравились Ташу еще меньше, чем выражения мужчин.
Испуг. Вернее, ужас, что он кому-то навредит.
Таш сел и откашлялся. Ощущения были отвратительные, и не только на душе. Весь двор хлюпал грязью, кожу и одежду покрывала какая-то липкая дрянь, которой его намазала Ламару. Воняло жженой тканью. Еще и Лаана не торопилась приближаться.
Первой, как ни странно, к нему подошла ллитка. Ее круглое лицо с глазами-бусинами появилось прямо перед Ташем.
– Спасибо, – буркнул он.
Как бы ему ни было неприятно это признавать, но она его спасла. Не от смерти, а от того, чтобы покалечить других.
– Ты осторошно, – мирно сказала девчонка. – Сертше мира не биться, Схема ломаться, припадки стать хуше. Я помогать Реану, он тоше увлешься и потерять себя в огне. Но ты не такой сильный. Ты легче увлешься, а я не всегда рядом.
Значит, ашарей все же связан со Схемой, а Таш – ее ошибка. Чем дальше, тем яростнее будут приступы. Однажды он может даже убить Лаану. И кого в этом винить – его самого или все-таки Саттаро, который напортачил с Сердцем мира? А может, проклятого Айгара Безумца, который заварил всю эту кашу пару тысяч лет назад?
Кто бы не был причиной всей этой беды, часть вины лежала и на Таше. Это не Саттаро и не Айгар только что тут размахивали мечом. И все же тем больше причин отыскать бывшего раба и заставить его заплатить за то, что он натворил.
– Извини. Извините все. Надеюсь, я ничего не сломал?
– Нет, – наконец-то приблизилась Лаана. Ламару, словно по какому-то знаку, отодвинулась подальше, а потом и вовсе предпочла скрыться в доме. – Мы вовремя поняли, что что-то не так. Как ты себя чувствуешь?
– Все прошло. Не бойся.
Она выдохнула.
– Ты замахнулся на меня мечом. Я думала, убьешь на месте. Ты это помнишь?
Таш мрачно покачал головой.
– Прости. Правда. Я бы обнял тебя…
– Ничего, – быстро ответила Лаана. – Идем скорее в дом, тебе надо переодеться. И как бы мы не привлекли слишком много внимания…
Намек был более чем прозрачным. Если кто-то в окрестных зданиях заметил вспышки и увидел пляшущего в пламени Таша, у соседей наверняка появится к Самелу множество неудобных вопросов.
Он с трудом поднялся. В голове после ашарея гудело, мышцы болели. И все же Таш смог услышать, как сын Самела украдкой сделал в его сторону отводящий зло жест и прошептал:
– Эшед Кешихиин.
Таш запрокинул голову и рассмеялся, приковав к себе опасливые взгляды.
«Отродье Кровавого бога», – так переводилось это на силанский. Может, оно и правда. Если кто и породил людей, то не Пресветлый Иль, а убийца Урд, весь измазанный в чужой крови.