— Черт, — я бегу к ней. — Ты в порядке?
Ее лицо искажено, глаза полузакрыты, а на верхней губе выступили бисеринки пота.
Гребаный пиздец.
Я протягиваю к ней руку.
— Я же говорил тебе блять не драться со мной! Где болит? Ты можешь пошевелиться...
За долю секунды она переворачивается на спину и бьет меня по лицу, а затем отскакивает в сторону с ехидной ухмылкой.
— Попался!
Я прикасаюсь тыльной стороной ладони к пульсирующему месту на щеке. Гребенная маленькая...
Не говоря ни слова, я разворачиваюсь и направляюсь к хижине. Мои сухожилия чуть ли не трещат от напряжения, а голова словно готова взорваться.
Саша вскоре оказывается рядом со мной и толкает меня плечом.
— Не строй из себя горемыку. Давай продолжим.
Я молчу.
— Да ладно. Ты все время отбрасываешь меня. Ты же не видел, чтобы я обижалась.
Она обижается — все время ноет и ворчит, как чертов ребенок. У Саши, похоже, память как у золотой рыбки на некоторые вещи, но она без проблем вспоминает все обиды, которые держит на меня.
— Разве это так плохо, что я выиграла хоть раз?
Никакого ответа.
— Ты что, всерьез решил замолчать, потому что я тебя пнула?
Я сталкиваюсь с ней так неожиданно, что она врезается в меня, прежде чем отступить назад.
Ее горло перехватывает, когда ее глаза встречаются с моими.
— Почему... почему ты выглядишь таким устрашающим?
— Я думал, что ты серьезно пострадала из-за меня. Никогда, и я имею в виду, блять, никогда, не делай этого дерьма снова. Ты слышишь меня?
Ее горло с трудом сглатывает.
— Я не думала...
— Ты явно не думала. Если ты так сильно хочешь меня ударить, я просто буду стоять и терпеть. Не делай больше этой гребаной ерунды.
— Дело не в том, что я хочу тебя ударить, — ее голос дрожит, и она прочищает горло. — Я тоже не хочу причинять тебе боль, но ты провокационный засранец, который никогда не воспринимает меня всерьез, — она трогает мою пострадавшую щеку. — Это очень больно?
— Я переживу.
— Давай, — она поднимает уголки моих губ указательными пальцами. — Я больше не стану так делать. Ты можешь убрать это угрюмое выражение лица?
Я даже не знаю, почему меня это так чертовски бесит.
Нет. На самом деле, я прекрасно осознаю масштаб этих эмоций.
Когда я считал, что Саша умерла, часть меня верила, что это произошло по моей вине, и это лишь заставило меня еще больше выйти из-под контроля.
Я ненавижу ту своенравную версию себя, которая не смогла остановить процесс моего разрушения.
Поэтому снова оказаться в той же ситуации — думать, что Саша страдает из-за меня снова, — это вытащило из глубин моей черной души те же негодующие чувства.
Я отхожу от нее.
— Я еду в город за покупками.
Она отпускает меня, но ее плечи сгорблены. Я собирался подготовить ей сюрприз сегодня вечером, и я все еще собираюсь, но мое настроение по этому поводу в данный момент отсутствует.
После того, как я заканчиваю принимать душ и переодеваться, я обнаруживаю, что Саша ждет меня перед домом, уже приняв душ и надев пальто.
Увидев меня, она перестает пинать камни. Ее мягкое лицо озаряется осторожной улыбкой.
— Я поеду с тобой.
Я действительно хочу, чтобы она пошла со мной, чтобы мой план сработал, но я не думал, что она согласится добровольно.
Обычно мы ходим в город пешком, но около недели назад я попросил Виктора привезти мне грузовик на случай непредвиденных обстоятельств.
Я веду машину в тишине, а Саша возится с радиостанциями. Она любит слушать музыку, подпевать и безуспешно пытается заставить меня присоединиться.
Но сегодня, похоже, она не в настроении петь. После нескольких минут переключения станций она выключает радио и вздыхает.
— Ты действительно собираешься быть таким?
— Каким?
— Мудаком, — она поворачивается лицом ко мне на своем сиденье, скрестив руки. — Я уже сказала, что больше так не буду. Что тебя так задело?
— Просто сиди тихо.
— Пошел ты, — ее голос дрожит, прежде чем она останавливает себя. — Это я должна злиться на тебя за все то дерьмо, которое ты устроил. Я не позволю тебе заставить меня чувствовать себя виноватой из-за какого-то пустяка.
Пустяк.
Она только что назвала это гребаное дерьмо пустяком?
Я крепче вцепился в руль, чтобы не дать себе потянуться и задушить ее на хрен, что противоречит всей цели не хотеть причинить ей боль.
— Если это один из твоих манипулятивных, обратных психологических методов, то мне жаль сообщать тебе, что он не сработает, ты, гребаный ублюдок.
— Если ты закончила, заткнись нахуй. Я серьезно.
Она хрипит, открывает рот, вероятно, чтобы сказать что-то более яростное, но к счастью снова закрывает его.
Город противоположен нашему настроению. Учитывая, что сегодня канун Рождества, все делают покупки в последнюю минуту. Вдалеке звучат колядки, а дети сидят на коленях у скучающего Санты и читают свои запоздалые списки желаемых подарков.
Красочные елки и декорации украшают фасад каждого магазина, и в воздухе витает общая отвратительно радостная атмосфера.
Я никогда не был поклонником Рождества, да и вообще любых праздников. Это праздник для семьи, а у меня ее никогда не было.
Роман был более заинтересован в том, чтобы сделать из меня своего наследника, и думал, что глупые праздники смягчат меня. Юля отмечала праздники только с Константином.
Я упаковывал подарки для брата и сестры, но вскоре бросил это занятие после того, как решил создать дистанцию между нами.
Теперь это просто раздражающее время года, когда все вокруг красочное и отвратительно счастливое.
Когда мы только приехали в этот город в преддверии Рождества, Саша сказала, что хотела бы его полюбить, но не может.
Рождество напоминает ей о том дне, когда на ее глазах умерла ее семья, и поэтому она предпочитает не праздновать его.
Однако, в то время как я превратился в Гринча, ей на самом деле нравится атмосфера города. Даже сейчас ее глаза светлеют, когда она слышит повторяющиеся рождественские песни или видит семью, посещающую магазины.
Порой она подпевает клоунским песням.
— Просто потому, что для меня это было травмирующим событием, я думаю, мне нравится знать, что для остальных это все еще счастливый праздник, — сказала она мне на днях.
Она всегда была сострадательной, с чистым сердцем — за исключением тех случаев, когда злится на меня, конечно.
И нет, я не собираюсь молчать об этом в ближайшем будущем.
Мы покупаем кое-какие продукты, и я пристально наблюдаю за каждым, кто подходит к ней слишком близко. Она замечает это, улыбается, а затем качает головой в знак смирения.
Когда мы идем по главной улице, она фотографирует украшенные магазины. После некоторого времени съемки обыденных вещей, которые начинают сливаться воедино, она поворачивается ко мне лицом.