— А ради чего мне с тобой теперь говорить? — и зашипел в ответ. — Можешь связаться с моим суфлёром — Кариной. Если я найду для тебя минуту на ответ!
— Она не твой секретарь!
— Но и не твой. Никто не твой здесь. Тень.
Кира закусила губу.
— Сумрак, уйди, — внезапно попросила женщина.
Но эльф подбоченился к окну.
— Сумрак, уйди!
И подчинился, когда приказали хором. Нарушить приказ обеих директрис, даже если одна из них бывшая он не мог, хотя хотел. Но ощущать боли в сердце хотел меньше. Эльф кувыркнулся в окно.
Согнувшись к полу, Кира шептала безнадёжно:
— А воспользоваться дверью нельзя…
— Не в двери дело и не в пыли. Почему ты не можешь отказаться от него? Что? До гроба? А ты не видишь, что он всё ближе?
— Не видите вы. Не видит никто, — девушка вынудила себя встать, только рукой уцепилась в воротник одежды Саламандры. — Сумрак не эльф, он Гребул! И двух дней не выносит без моей пыли.
— Пусть Крадёт Другую. Кира!
— Каменная пыль — и Арт отключился на полу. Пыль любого другого эльфа, и он не может пройти ровно по коридору. Я давно отказалась! Мне не нужны его чувства! Мне никакие чувства не нужны в мире! Я уничтожить его хочу!
Глаза Киры загорелись перед женщиной. Саламандра тихо смотрела на неё. Девушку била беспощадная дрожь, как будто ежесекундно она пропускала через себя электроудары.
— И… борю это. Я сражаюсь не за него с этими несчастными Сферами! Я бьюсь за его жизнь… но словно… с осколками от зеркал. И осколки с каждым разом всё глубже…
— У тебя на шее пектораль, кто устанавливал? — она присмотрелась.
— Почему… вы… — Кира послушно присела на пол под давлением.
— Она установлена неправильно…
— Умниус…
— Сколько до Суда?
— Три дня…
— Ты не сможешь контролировать себя. Можно попытаться отсрочить, но…
— Нельзя. Через три… — девушка встала, держась за шею, подошла и выхватила бумагу со стола. — Дня сто дненадцать лет. Наши сто двенадцать лет! Почему вы мне ни слова не сказали? Я узнала от ребёнка!
— Откажись.
— Он умрёт…
— Первое правило Академии Оллмарус.
— Если любишь, отпусти, — выговорила Кира.
— Вот и отпусти, — Саламандра дунула ей на кожу с пульсирующей печатью, и вены скрылись.
— «Спасибо». Как будто… я одна это должна сделать!!!
Бумаги разлетелись по кабинету, и когда дверная ручка щёлкнула, всё, что услышала целительница, разве что другим голосом:
— Где ты ходишь, идиот?!.. Когда нужен мне… так нужен.
Услышала и прошла внутрь.
— Просто иди туда, где ты должна быть.
— Нет. Никогда… никогда больше, Вэл! Я не подойду к нему!
— Почему?
— За ним следят напрямую! Мне наблюдать, когда он упадёт мёртвым у меня в ногах или что?!
— Напугала! Что это за страшный взгляд в пустоту? Здесь нет врага народа, которого надо срочно убить ради мира. Снова плачешь, значит?
— Я не плачу!
— Конечно нет. Нас просто затопила крыша. В абсолютно сухой день зимы. А я и не о тебе сейчас говорила…
— О чём ты?..
— Кир, почему ты так дышишь? — Вэл опасно поставила колено на диванную подушку. — Это не слёзы! С шеей что-то?
— Не подходи! Если ты узнаешь, тебя саму убьют!
— Ой, — она отодвинулась по дивану. — Неужели я перепутала и поставила тебе печать на печать?
— Да, — сдавленно солгала девушка.
— Как же ты это терпишь? Боль-то невыносимая…
— Мне не больно… это ничто. У меня просто больше нет сил думать, где он и как долго это будет на этот раз. Я едва не потеряла его… — Кира зарыла в волосы руки.
— И поэтому послала Карину? Ты же знаешь, что почувствуешь всё, связанное с ним. Ты — Скрывающаяся, Кира. И проблема в том, что скрыть что-то от тебя самой невозможно… За что тогда ты борешься, гоня его?
— Я хотела, чтобы он развлёкся.
— В самом деле? Ты совсем не собиралась выпускать его за барьер… а ещё, ты отдала Карине приказ идти за ним в земли орков, потому что точно знала, куда он пойдёт. И когда. Ну? Что ты пытаешься сделать? Вызвать у него ненависть к себе?
— Почему результат обратный?
— Пока ты не ответишь, чего добиваешься, я не могу сказать о чём ты думаешь…
— У меня на шее пектораль!!! Я… дышать не могу, — Кира опустила голову.
— Что?!
— Когда мы изгнали Сумрака, это было ничем. Но ему… было так больно, все вокруг называли таким же «ничем», швыряли камни и головёшки в спину, а затем и его самого толкнули в костёр, я… просто не смогла этого допустить…
Вэл прижала к себе, целуя в макушку.
— Конечно, не смогла. Но ты же знала, что среди охраны стоят Сферы. Ты всё знала. Тебе надо было только держать ноги на месте и не шевелиться. Он же огненный, он пережил бы это и встал оттуда, чтобы терпеть дальше. Он терпел из-за тебя, Кира! Но он не отрывал от тебя глаза…
— И издевался мыслями, даже не представляешь, какими… никогда столько сцен убийств в своей голове не видела. И обо всём этом Арт с таким удовольствием думал…
Девушка опустила руку ей на плечо.
— С кем бы он ни был, он любит тебя одну, Кир…
— Брось. У него неоновыми буквами на лице написано. Ему всё равно. Он равнодушен. Это я тут схожу с ума без этого придурка!
— А разве он не Тёмненький? — Вэл чуть не задохнулась от хватки.
— Только я его могу так называть. Ясно?!.. П…прости.
— Ты прости, а он тебя тогда как называет? Разве по имени? Глупый эльф.
— А я — Светлячок.
— И во время какого же занятия он тебя так называет?
Она пыталась отвлечь дыхание, помочь выровняться, Кира отвела глаза в пол.
— Вас скоро заметят.
— Так лучше.
— Никак? Ещё немного осталось. Если ты не выдержишь одну пектораль, что будешь делать под влиянием двух? А трёх? — Киру перекосило.
Она отчаянно улыбнулась.
— Более того. Нас не заметят, а поймают. Один из нас попадёт под трибунал, другого убьют по закону, или без него. Или Сферы поставят друг против друга, тогда умрём оба.
— В смысле? Сферы? Поставят?
— Каких-то пару дней. Держи, — она дошла до стола и бросила в руки Вэл свиток.
— Что это?
— Сюрприз на день рождения. Суд через три дня. Официальный Вызов для меня и Сумрака перенесли на четвёртый. Если каким-то чудом останемся живы, мы должны будем биться насмерть. Пока не умрём оба или сойдёт с арены кто-то один… калекой… — Кира рассмеялась к потолку.
— Они с ума сошли… Решение Сфер принятое ещё ДО Сфер?! Да как это?! — Вэл переворачивала лист и на свет и на тень, уже почти измочалила в пыль.
— Решение подписано на прошлой неделе, обжаловать ты не сможешь. Вы… все ничего не сделаете. Спасибо, что старались, ради нас. Но…
— Кира, пожалуйста, опомнись! Ты же можешь сразиться с ним так, что оба останетесь живы! Прекрати, ты же любишь его!
— Нет, больше не… не… я даже просто сказать этого не могу! — она пробила стол ударом руки и отошла мимо. — Наваждение какое-то… Вэли, забудь. Война-не война, законы и правила… один из нас умрёт точно. Тогда пусть это буду я.
— Брось такие шутки, — крылья эльфийки мелко дрожали в её руках.
— А кто шутит? Лучше умирать в одиночестве, когда даже голова не варит. Достаточно. Всё, никогда. Никогда больше.
— Успокойся и не плачь. Лучше ляг сегодня попозже и заставь себя понять, что ты не можешь без него. Может быть, и ему найдёшь смелость сказать об этом. Молчать о чувствах — больно.
— Больно? — лицо Кире исказилось от какого-то кривого смеха как в гримасе. — Ты ничего не знаешь о боли в таком случае. И я многого не могу. Но Из-за него! Не наоборот.
— Без, Кира. Без него. Ты не своя.
Скрывающаяся вздохнула.
— Я давно не своя, Вэл. У меня… внутри что-то развернулось. В мозгах, руках, груди, я не знаю, словами не опишешь.
— А ты попробуй.
— В ту ночь, когда он подержал мой мешок у кондитерской Паулю и я не смогла находиться в комнате, а сидела на ветке напротив их с Филом окна, заставляя тебя сидеть тоже, ты сказала, я сошла с ума. И вскоре я оказалась с этим согласна.