Последнее, что он успел, падая с прищуренными глазами, осознавая свою ошибку и хватая из-за кожаной накидки противоядие, прежде, чем яд ужалит его, но смерть унесла его раньше. Охранник повалился в руки выскочившего из соседнего сугроба Теневого, дёргавшие его в белую могилу. Внутри бревенчатой крепости на своей вечеринке воины ничего не знали о вторжении. Они знали только, что молодые девочки-магички танцуют танец живота, а иногда и на коленях у воинов, лопали продовольствие и жрали огненное вино, отражающееся от стен как мерцающий оранжевый пожар Амброзии. Пищи богов.
Сейчас борьба, созданная суматохой Сумрака разгоралась за одним столом. И по правде говоря, если мода для воинов существовала, высшей этикой для них со времён первых — было атаковать трое на одного, или более на одного. Он посмеивался, терпеливо выжидая за стенами дома. Кажется, на этот раз аргументом спора была то ли женщина, то ли украденная нога баранины. Трудно сказать, когда у них такое прекрасное время, чтобы отметить свою победу. Ведь благодаря этим варварам названные астанами не могут найти себе места, а Ближние земли сто шестьдесят лет варятся в котле ненависти между «братьями» одной правящей династии. Но, возможно, не для всех был сегодня триумф, если не подчёркивать того охранника на улице, который просто не мог заметить что-то белое, поднимающееся из глубины, когда костяные руки как когти из-под снега схватили его и утащили вниз.
Сумрак беззвучно смеялся, оставаясь всё это время равнодушным. Поставить двоих на охрану целого квадрата было глупостью для них. Пробравшись в застенок крепости, где был капитан гарнизона, чудовищного вида монолит, как каменный панцирь — легко вырос у него за спиной. Ничего не стоило появиться из тени, как и возвратиться в тень. Трансформация доступна во все времена. После нескольких ударов теми же терпеливыми шагами дойдя до двери в главный зал, эльф видел главенствующего стола так отчётливо, насколько пламя камина могло добраться языками до его глаз. Они были столь же яростными и жадными, как упивающийся солдат.
Его голос сквозь горло бутылки походил на надменный рык:
«Мы убили Ассанов!»
«Мы убили Гремуров!» — их лидер сам раскрыл себя.
И ему ответили смехом с прежней весёлостью и жестокостью.
«Но никогда прежде не было настолько приятно убить Астана. Это редкость!»
Капитан махнул своим. Астан с обветренным лицом, мощной оголённой грудью привязанный своим распластанным телом поперёк балки почти с самодовольной непоколебимостью, присущей всем примесям этого народа, зыркнул на своих хозяев.
— Отпусти меня, — он сказал, — или лицо с гневом, которое к вам повернётся, не позволит выжить никому.
Растрёпанные воины, служанки, которые поддерживали солдат в их драках уставились на Астана с почтительным страхом.
Капитан открыл рот и выдавил с хрюкающим смехом:
— Власть медленно умирает, — и перевёл глаза на пленника. — Вы на редкость самоуверенны.
Ответил тот, с видимым развлечением глядя капитану в глаза.
— Не беспокойтесь, это не про меня.
Солдаты за столами смеялись только больше, и даже женщины присоединились. Пусть и нервно, когда их предводитель обвёл взглядом своего пленника, капитан почувствовал внезапный холод, который не имел ничего общего с зимой. За его спиной человек из Феордов, имени которого даже никто не знал, жонглировал огнями.
— Феорд. Почему ты оставил пост?!
Один из солдат подошёл и скрутил руки члена Феордской группы, только он сам был не из Феордов. Сумрак нарушил спокойствие и бросил своё другое кольцо чёрного камня меньшего диаметра. Он стоял и прикрывался одним из тех стражников довольно грубо, посылая поток из дымящегося, искрящегося кольца в ноги мужчины, которого видел наиболее близко. Проследив за траекторией кольца, когда то пролетело в заданном направлении мимо, эльф рефлекторно посмотрел на свои целые штаны из тёмной материи, какие носили все «Астаны». В отличии от солдата, чьи штаны были теперь похожи на облако из лоскутков, почему он не мог идти в бой сразу из-за нескольких отвлекающих факторов. Но он отвлёкся и сам.
Капитан доставал со стены над камином один из тонких кривых кинжалов, обжигая лезвие в пламени.
Кольцо пролетело рикошетом до трещины в угловой стене, оставляя за собой эхо, как от небольшой грозы в горах.
Кривое лезвие нагрелось достаточно и стало пульсирующе-красным.
Схватив рукоять, капитан рассекал воздух вокруг подвешенного астана насмешливо.
— Ну, с какой части мне начать? — спросил капитан и повернулся к толпе, ожидая предложений.
«Левая нога!»
«Рука!» — пьяные голоса один за другим кричали из толпы.
Остальные, кажется, предпочитали оружие, независимо, где и как его применить, справа или слева. Это было на руку предпочтениям Сумрака. Он уже достаточно устал и разозлился.
Ко всему этому заключённый оставался равнодушным. Капитан кричал и кичился перед своими людьми, восклицая:
— Интересно, что знает Астан, чего не знаем мы?
Позади ещё один солдат сохранял задумчивое выражение, как будто он тоже размышлял над этим вопросом. Но если посмотреть на его широко открытые глаза, мужчина был мёртв, он незаметно подпирал собой короткую как игла сосульку, несмотря на то, что вокруг уже немного подпеклась замороженная чёрная кровь. Она была небольшим кругом, и человек, который этого достиг, конечно же уже был в капюшоне и в данный момент волочил две верёвки снаружи цитадели, пока не привязал их концы к огромному валуну, достаточно тяжёлому, чтобы при падении с толчка Сумрака удержать механические цепи дверей.
В этот момент распластанный на перегородке Астан смотрел, как капитан подошёл к нему с раскалённым стальным мечом, позволяя приблизиться. Лезвия обожгли заключённому подбородок. Капитан улыбнулся.
— Я не боюсь твоего мысленного гипноза.
Он просто вернул улыбку и сказал:
— Я прощу тебя, но не знаю, простит ли он.
Сделав глубокий вдох, почти сразу же внизу камина начала образовываться воронка, и шлейф дыма уже затягивал комнату. Капитан смело шагнул вперёд, ничего не видя, навстречу опасности. И как будто искал смерти, когда его подчинённые катались под собственными стрелами в этом дыму.
Астан улыбнулся. Дым пах замечательно. Ему очень понравился вид трёх воинов, скрепленных одной стрелой у камина, они даже не успели допить свою отраву. Дым распространялся в воздухе, как чернила по воде.
Остальные солдаты остались при своих ногах, но неожиданно обнаружили, что лишены мечей. Из-за кутежа их оружие валялось где-то в дыму или висело на стенах, а многие похищенные ими женщины застыли в страхе. Перед Астаном открылось небывалое зрелище. Другие двенадцать солдат, крича боевые кличи, ныряли в темноте, натыкались на стальные щиты друг друга, и затихали. Пленник улыбнулся шире. Девки этих воинов визжали, когда четверо их на пьяный разум с желанием достижения какого-то эффекта, очень эффектно снесли друг другу головы со своих шей.
Другие «храбрые воины» по понятным причинам были встревоженными, и в момент самых их раздумий они увидели явление, когда мускулистое тело эльфа окутало копотью, стрелы были в одной его руке, а оружие их предводителя в другой сочилось расплавленной от огня сталью, из закопчённого его лица в капюшоне, казалось, выплыл алый глаз и он с улыбкой сумасшедшего сказал:
— Я… всего лишь тень.
Вот и всё, что потребовалось. Смешались все: остальные воины, девки, один за другим они вылетали за дверь осаждаемой крепости. Эффект был почти комический, как они ползали друг по другу, выдавливаясь в дверь. Немногие из них побеспокоились захватить награбленное и бежать в замороженную глушь.
— Эй, — сказал пленный, борясь со спутанными верёвками. — Пусть идут.
Теперь глядя на пламя вокруг капюшона, он проигнорировал всё это. Сумрак рвался наружу, крепко схваченный за отворот своего пропалённого плаща.