Я вцепился зубами.
― Я еще не уверен.
― Будь уверен, Ром. Она спит под одной крышей со мной. Она либо неприкасаемая, либо нет.
― Она неприкасаемая в том или ином смысле.
― Вот с этим я могу согласиться. Только не уверен, смогу ли я выполнить эту чертову просьбу, которую ты даже не озвучиваешь. Проведи черту, Ром. И сделай это так же чисто, как если бы ты перерезал горло. Просьба к неприкасаемому всегда должна быть такой.
В его словах был смысл. Бастиан всегда имел смысл. Он был безупречным, контролируемым главой новой мафии. Новой в том смысле, что они использовали свою власть разумно, создавали союзников, а не врагов, и вели безупречный бизнес. Это было новое правление, и впервые я увидел в нем привлекательность. Умный человек замаскировал свою просьбу комплиментом и подружился с человеком, который, как он знал, мог оставить его открытым для убийства.
Я хотел выпотрошить его за это. И одновременно обнять этого ублюдка.
― Она делает все это специально, клянусь, ― проворчал я и провел рукой по волосам. ― Если бы не знал лучше, я бы сказал, что она дергает нас за ниточки. Какого черта мы здесь делаем, выбирая чертово платье?
Кейд выбрал этот момент, чтобы вернуться. Он не отрывался от телефона, который держал в руке, пока печатал, но все, же сумел добавить:
― Я послал ей список дизайнеров, из которых она могла выбирать. Она сказала, что ей нужно все примерить, и отказалась от доставки, потому что это пустая трата денег.
Марио и продавщица тоже вернулись, оба смеялись над тем, что Марио сказал женщине. Его итальянский акцент, седые волосы, яркая улыбка и сильная осанка всегда очаровывали женщин, даже если они были вдвое моложе его.
― О чем ты говоришь, Кейд? О пустой трате денег? Не будь смешным.
― Это сказала Кэти. Не я, ― почти машинально ответил Кейд.
― Что сказала? ― Женщина высунула голову из-за гладкой черной двери примерочной. ― Мне нужна помощь с платьем.
Бастиан изучал ее лицо, словно читая, хочет ли она, чтобы именно он предложил помощь.
― О, да! У него очень замысловатая спинка. ― Продавщица ухватилась за возможность поиграть в наседку. Я старался не ухмыляться.
Кэти была похожа на оленя, попавшего в свет фар.
― Ну, вообще-то… ― Она прочистила горло, а затем широко раскрыла глаза на всех нас.
Бастиан сложил руки, каким бы ублюдком он ни был. Он хрустнул шеей и отмахнулся от дамы, прежде чем ворчливо сказал мне:
― Проведи черту, Ром, или ты закончишь тем, что будешь лежать в луже собственных сожалений.
Я смотрел на эту дверь, как смотрят на жертву, в которую собираются всадить пулю. Размышлял о последствиях того, чтобы сбить ее с ног и сказать им обоим, чтобы они прекратили издеваться над моими эмоциями.
Но Бастиан был прав. Я не утверждал, что она неприкасаемая, и это было то, что никогда не менялось в нашей семье. У нас было не так много связей с внешним миром. Наши мужчины должны были быть одиночками. Семья была семьей, и это все. За исключением женщин, которых мы любили. Кроме детей, которые у нас были.
Неприкасаемые.
Это был список, к которому не относились легкомысленно. Марио быстро заканчивал жизнь мужчин, когда они причиняли вред или ложились в постель с неприкасаемым другого мужчины. Это создавало доверие между нами, и это также делало линию жесткой.
Но Кэти была чем-то другим, частью всех нас.
Как бы в подтверждение моих мыслей, наш сторож прислал смс и сообщил, что территория все еще чиста, что он заходит. Через две секунды звонок в бутике зазвенел, давая понять, что Данте вошел. Я достаточно долго смотрел на дверь, чтобы понять, что нам ничего не угрожает, но звонок все равно привел меня в состояние повышенной готовности.
― Где наша Золушка? Я не видел ее уже целую минуту. ― Белоснежная улыбка Данте расплылась, пока его яркие зеленоватые глаза осматривали магазин. Он регулярно совершал поездки в город и за город, а в последний раз отсутствовал всего около недели. Я знал, что они работают вместе.
Я не задавал много вопросов, потому что был уверен, что ответы будут очень похожи на те, которые я давал на допросах.
― Примерочная, ― проворчал Кейд, махнув рукой через плечо.
― Бастиан? ― спросил Данте, широко раскрыв глаза.
― Примерочная, ― ответил Кейд тем же монотонным голосом.
Данте перевел взгляд на меня.
― На что, черт возьми, ты так смотришь? ― Я выстрелил в него.
― На тебя. ― Он улыбнулся, и я подумал о том, чтобы ударить его.
― Зачем? ― Я скрестил руки на груди. Не знал, почему спрашиваю. Казалось, все были в курсе того, что у нас с Кэти были проблемы.