― Однажды я и это у тебя заберу. Это тело мое, ― прорычал он, а затем обе его руки оказались на цементных перилах, удерживая его, чтобы он мог вбиваться в меня с такой силой, что все мое тело ударялось о камень. Я подалась вперед, мои сиськи подпрыгивали в ночном воздухе, когда он вбивался в меня снова и снова.
Принимала каждый толчок с полной и абсолютной покорностью, что это был Ром развязанный, невменяемый, и совершенно порочный в его миссии достичь со мной вершины. Он врезался в меня с такой силой, что мои бедра скреблись и бились о камень. Но это не имело значения, потому что все мое тело ждало только его.
Ром и монстр, который в нем бушевал, принадлежали мне. Я была его домом, его сосудом, местом, куда он всегда будет возвращаться.
Или так я надеялась.
И когда он вернется, будет единственным мужчиной, которому подчинюсь, единственным, кому я позволю трахать себя через балюстраду балкона.
― Я должен был оставить тебя с ним, ― ворчал он с каждым толчком.
― Просто кончи, ― умоляла на ветру, не уверенная, что он меня слышит.
Злобный звук, гораздо более угрожающий, чем смешок, вырвался у него, прежде чем полностью вышел из меня. Он схватил меня за хвост у основания шеи и рывком развернул мою голову к себе лицом.
― Ты не говоришь мне, когда, Каталина. Сейчас ты можешь владеть каждой частичкой меня, но я владею этими моментами. Всегда.
Правда его слов вонзилась в мое сердце. Если бы мы так владели друг другом, как бы мы смогли когда-нибудь отделиться друг от друга?
Он снова сильно толкнулся в меня, чтобы доказать свою точку зрения. Закричала в ночь, когда мой монстр взял меня и довел до оргазма, прежде чем я развалилась в его объятиях.
Глава 23
РОМ
Теплый свет свечей мерцал на лице каждого мужчины, которые слишком пристально смотрели на Кэти, когда мы возвращались обратно. Мне хотелось взять ее на поводок и утащить с гала-вечера. Но такое дикое животное, как она, не должно было быть приручено. Я получал эту привилегию только тогда, когда заставлял ее стонать от моего имени.
Она взглянула на мои часы.
― Наверное, нам с тобой пора идти разными путями.
― Если только они пересекутся в какой-то момент позже, ― пробормотал я, кивая и отступая от нее.
Ее темный макияж «кошачий глаз» размазался вокруг туманно-серых глаз, а волосы больше не были прямыми. Волна, пробившаяся сквозь ее хвост, была признаком того жара, который прошел между нами раньше. Этот растрепанный вид пошел ей только на пользу. Пока музыка раскачивала гостей, ее присутствие завораживало их. В течение следующего часа я наблюдал, как она подпрыгивает, а голодные глаза следили за ее движениями.
Я должен был быть доволен. Мы решили, что ее место не с Бастианом. Он согласился отпустить ее, согласился с тем, что я владею какой-то ее частью, которую он никогда не получит.
Тем не менее, мое тело вибрировало от беспокойства.
Что-то было не так.
Освещение мерцало слишком сильно, а один скрипач, казалось, всегда играл чуть-чуть в стороне от других музыкантов. Даже мой напиток был слишком крепким на вкус.
Я крутил часы на запястье, пока кто-то вел со мной пустую беседу. Ничего не упускал. Это была моя работа ― чувствовать неровности и сдвиги в ночи, чтобы защищать.
Прокрутил в голове каждый момент вечера и вернулся к мужчинам, которые смотрели на Кэти, когда она проходила мимо. Это началось с них. Их взгляды перескакивали с нее друг на друга, словно план уже был приведен в действие, словно они приманивали нас, когда мы думали, что приманиваем их.
Я поправил пиджак и кивнул мужчине, говорившему со мной. Он махнул мне рукой, понимая, что все равно ни черта не слушаю из того, что он говорит.
Моя постоянная осведомленность об окружающей обстановке и людях позволила мне легко вычислить преступников. Завернул за угол, где должен был находиться только персонал мероприятия. Однако двое мужчин стояли там, злобно перешептываясь.
Один схватил другого за воротник и швырнул к стене.
― Если мы собираемся это сделать, то это будет по-моему.
― Если мы приведем ее, она займет его место. Это единственная причина, по которой он ищет ее сейчас.
― Или он приведет ее, чтобы сделать это самому. Я не наступаю ему на пятки, тупица.
― Мы просто скажем, что она сделала это сама. Одна пуля в голову ― вполне разумная история.
― Это его внучка. Я не буду трахаться с его внучкой, ― прошипел другой.
Я попятился назад. Его слова эхом отдавались в моей голове, пока я пытался встать на ноги.
Они были неправы.
Кэти была дочерью чернокожего мужчины…