― Этого не случится, Ром.
― Да будет так. ― Он вздохнул и встал, чтобы положить лыжную маску на черный шкаф возле двери. Над ним висела обветренная деревянная плита с металлическими крючками. На каждом крючке висела связка ключей. ― Какую комнату ты хочешь?
― Какую? ― Я заколебалась, а потом проговорила. ― Я здесь не останусь.
Он хмыкнул.
― Ты останешься с мужчиной, которого едва хочешь, чтобы он к тебе прикасался, но отказываешься остаться со мной.
― Мне было хорошо от прикосновений Бастиана, ― ответила я, готовая спорить с ним о чем угодно в этот момент.
― Тебе подойдет моя комната. У меня нет всех этих штучек и свистков, как у Бастиана, но у меня есть кровать. Тебе нужно поспать. ― Он взял один брелок и покрутил его на пальце, улыбаясь мне. ― Может быть, чтобы выместить злость.
― Мне не нужно ничего вымещать. Я могу контролировать свой гнев. Мне нужно, чтобы ты развязал меня, ― я вывернула запястья, и пластиковые стяжки впились в них, не сдвигаясь с места, ― чтобы я могла задушить тебя.
― Каталина. ― Он хмыкнул и подошел ко мне. ― Я только что спас тебе жизнь. Не высовывайся из-за меня, а? Только несколько дней, может быть, неделю.
За все годы самостоятельной жизни поняла одну вещь: если меня не держать в курсе дела, то я буду забыта и бесполезна. если ты бесполезен, то ты не нужен, а это никогда не было хорошей вещью в семье. Рому нужно было поделиться тем, что он знал.
К черту его и его ожидание. Я направилась на кухню. До нее было всего десять шагов.
Один шаг, и глаза Рома расширились.
Два шага, и я решила схватить ближайший нож в блоке.
На третьем шаге Ром сделал выпад, и его руки взметнулись вверх. Он по-прежнему был одет во все черное и двигался как чертов ниндзя.
На четвертой ступеньке я потянулась вперед, уверенная, что смогу его обойти и перехитрить.
Он обхватил меня одной большой рукой за талию и подтянул к себе.
― Почему ты всегда хочешь со мной драться?
Я металась, как маньяк в бальном платье.
А разве это не так? Я боролась за свободу от своего любовника. Если это не звучит достаточно извращенно, он связал мне руки и тащил меня обратно в свою комнату, словно я была его пленницей.
― Ты не удержишь меня здесь, ― твердо сказала я, потеряв силы выть в воздух.
Он взвалил меня на плечо, как пещерный человек, несущий свою еду домой.
― Это происходит, Кэти, с твоего согласия или без него. Хотя с ним будет комфортнее.
Мы, наконец, дошли до конца коридора, и Ром распахнул дверь своей спальни. По какой-то причине я ожидала, что там будут цепи, оружие, ножи и все черное. За все годы нашего знакомства я ни разу не заходила в то место, где он спал.
Оттенки серого и черно-белый декор очеловечили его и заставили меня задуматься, хочет ли он нормальности, которая была у некоторых его ровесников. Украсил ли он это пространство, чтобы убежать от жизни семьи?
― Отпусти меня, ― пробормотала я, оглядываясь по сторонам через его плечо. Он, должно быть, услышал, что мой интерес изменился, потому что позволил мне сползти по его телу и отступил назад, чтобы я могла осмотреть пространство.
― Ты украшаешь это место? ― спросила я, указывая на фотографию женщины и мужчины за столом, он прикуривает ей сигарету.
― И что с того, что я это сделал? ― ответил он, его голос был хриплым.
― Мне нравится. Что-то вроде итальянской романтики 50-х годов и современного дизайна. Я такого не ожидала. ― Пожала плечами и провела рукой по фотографии, которая висела над его комодом. ― Ты их знаешь?
― Нет. Просто фотография, которую я когда-то любил, ― пробормотал он, глядя на нее. Он покачал головой, и прядь его темных волос упала на лоб. Он отвернулся и сказал. ― Это не важно. Забудь о фотографиях. Ты останешься здесь, если собираешься сотрудничать.
― А если решу, что не собираюсь сотрудничать? ― Я подняла бровь и села на кровать, покрытую меховым пледом. Он сразу же согрел меня. Мне стало интересно, сколько раз он действительно спал на ней, и сколько раз на ней спал кто-то еще. Ревность пришла быстро. ― Я не хочу спать там, где ты спал с другими.
Один уголок его рта приподнялся, и на щеке появилась ямочка, которую я редко видела. Он достал ключи из кармана и вставил один в едва заметную щель между стеной и фотографией.
― Если хочешь, ― стена выдвинулась вперед, открывая нам потайной вход, ― ты можешь спать там.
Любопытство убило кошку, но я решила, что у меня есть одна или две жизни в запасе. Потянулась к потайной двери. Обхватив ее пальцами, я подняла на него глаза.
― Ты же не собираешься убить меня здесь, правда?