Ксандер ощутил давление, словно гравитация усилилась в несколько раз, прижимая тело к полу, пальцы развело в сторону, и ученый невольно отпустил ослабевшего наемника.
Тот рухнул на землю сломанной куклой, из-за того что действие яда все еще не прошло. Вспышка боли пронзила ноги ученого, но она сразу же прошла благодаря работе ранца, он все еще работал, несмотря на давление.
Невидимый молот ударил прямо в маску, роняя Ксандера на спину, волна ударила еще раз, впечатывая ученого в металлический пол. Кости треснули сразу в нескольких местах, а шлем оказался разбит, открывая глаза.
Сердце начало бешено стучать, несмотря на действие введённых препаратов, ученый вновь ощутил это чувство. Оно тянуло желудок, словно в тот напихали камней, вызывало дрожь в ногах, и подкатывало к горлу, принося с собой тошноту.
Глаза Ксандера смотрели на потолок, влияние телекинетики прошло, и он теперь мог пошевелиться, но не хотел и не делал этого. Он боялся, боялся смерти, ощущал, что если он сделает что-то, что не понравится Эстер, то та добьет его.
Однако он не чувствовал ненависти к ней, только досаду за то, что не изучил девочку получше, прежде чем приступить к операции. Не выяснил до конца все пределы ее организма, что могли вырасти и измениться за это время. Все же она изменилась, и многое прошла, прежде чем попасть к нему.
Этери прошла мимо Ксандера, и опустилась на колени рядом с лежащим на полу Вальтером. Видя израненное тело наемника, девочка ощутила как по ее позвоночнику пробегает холод. Под парнем уже натекла небольшая лужа крови, он тяжело дышал и все также не мог двигаться из-за паралича.
-Вальтер! Д-держись! Только не умирай..
Она закусила губу и поднесла ладонь к открытой ране, рубиновая капля собралась на ней, и впиталась в рану. Начиная процесс регенерации, дыхание Вальтера выровнялось, и он перестал истекать кровью. Наемник закашлялся, отхаркивая скопившуюся в легких кровь.
Девочка подняла с пола термоклинок и поднесла его лезвие к шее Ксандера.
Алые глаза отца и дочери встретились, он смотрел с глубокой досадой и чувством поражения, она же, с горящей ненавистью и злостью.
-Я знаю, ты ненавидишь меня Эстер, ты считаешь, что я не должен был так поступать с тобой. Но другого выхода не было, все страдания, что ты перенесла, вели тебя, нас, к достижению общего блага Человечества. Оно должно измениться, хочет того или нет.
-Хватит, я устала слушать тебя, то что ты говоришь, звучит как благо. А на деле, ты просто жаждешь осуществить свои амбиции, не считаясь с ничьим мнением. Ты мог бы проделать все эти операции над кем нибудь другим, но ты захотел, чтобы именно я стала воплощением твоих стремлений. Тебе было плевать на то что я испытывала, что испытывала мама! Я..Я даже уже и не помню ее лица и имени! Только твое..
Слезы невольно потекли из глаз девочки, она не стала вытирать их, как и отводить клинок от шеи своего отца.
За спиной послышались звуки шагов в тяжелых сапогах, и в лабораторию ворвались мутанты.
Их лидер, имеющий черты крокодила, яростно оскалился направляя на девочку ствол винтовки.
-Не двигаться! Если сделаете хоть одно движение, я убью его!
Этери подкрепила свои слова взрывом ментальной силы, которая опустила на землю тех, кто уже собирался выстрелить. Из ее носа заструилась кровь, придавая ей совершенно отчаянный и безумный вид.
Бионы застыли, из-за масок не было видно выражения их лиц, но они явно варьировались от яростных, до напуганных. Лазарус же скалился, и не сводил глаз с девочки, его руки сильнее сжали рукоять винтовки.
Ксандер захрипел, из-за скопившейся в горле крови.
-Разве плохо, что благо человечества, совпадает с моими амбициями?
-Нет..Но это не мой путь, отец. И я не позволю тебе, навязывать свое видение мира, мне.
Этери вновь посмотрела на Ксандера, термоклинок все еще находился у его шеи.
В его взгляде мелькнула искра, а сам он глубоко и облегченно вздохнул.
-Я понял, хорошо Эстер, иди своей дорогой, а я пойду своей. Быть может в этом разногласии и родится лучшее будущее..Опустите оружие, дайте им уйти.
Девочка сжала рукоять термо клинка, эмоции схлынули, оставив после себя лишь неверие, она не думала, что Ксандер вообще способен принять такое решение.
И все же он отпустил их, и в его голосе не скрывалась неправда или ложь. Он принял ее слова, и готов был отпустить, жгучее чувство ненависти все еще теплилось внутри ее грудной клетки. Но после такого, она просто не могла вновь разжечь его, но этот тлеющий уголек будет храниться там вечно.