– Я вам не штучка, – без улыбки сказала я, – а телохранитель с лицензией. Могу я узнать имя вашего… э, начальника? Или это тоже излишняя информация?
Скрынник поморщился, но все же ответил:
– Ну почему же. Можете. Новицкий Андрей Станиславович.
И откинулся в кресле, ожидая моей реакции.
Не знаю, чего он ожидал – что я в обморок упаду от счастья? Или завизжу, как школьница на концерте поп-певца?
Я вежливо молчала, ожидая продолжения.
– Вы знаете, кто он такой? – озабоченно поинтересовался Скрынник. Видимо, в его глазах я выглядела еще хуже, чем ожидалось, – оказалась настолько тупой и неинформированной, что имя его всемогущего патрона для меня – пустой звук.
– В общих чертах. – Я снова пожала плечами. – Андрей Станиславович наш земляк. По крайней мере, родом из этого города. Закончил Тарасовский юридический. В середине девяностых покинул Тарасов и переехал в столицу. Входит в двадцатку богатейших людей страны. Много занимается благотворительностью, в основном курирует детскую кардиологию. За исключением этого человек непубличный. Женат вторым браком на олимпийской чемпионке. Первая супруга родом из Тарасова, в настоящий момент проживает в Германии. Двое детей – сын от первого брака, уже взрослый, и девочка дошкольного возраста. У Андрея Станиславовича имеется хобби – рыбалка. В родном городе не был восемь лет. Кажется, я ничего не забыла?
Отпавшая челюсть господина Скрынника была мне достойной наградой.
Я сложила руки на коленях и рассматривала свой безупречный маникюр, делая вид, что совершенно не интересуюсь реакцией собеседника.
Когда Скрынник обрел наконец способность говорить, он первым делом поинтересовался:
– Евгения Максимовна, вы где учились?
Я приятно улыбнулась безопаснику и ответила:
– По специальности я референт-переводчик.
Не хватало еще посвящать этого медведя в подробности моей биографии… Он что, думал, я ляпну в ответ: «Высшая школа ГРУ» или что-то в этом роде?! Если господин Скрынник профи, он сам раздобудет информацию обо мне. У бывших сотрудников спецслужб свои связи… а если не сможет – что ж, значит, ему и знать это необязательно.
На самом деле причина моей осведомленности в подробностях биографии господина Новицкого была проста – когда-то давно он учился в юридическом у моей тетушки Милы. В те времена Андрей Станиславович не был олигархом, а был простым начинающим юристом, правда, умным и честолюбивым. Среди тех, кого учила моя тетя, вообще много успешных людей. К примеру, два прокурора, один советник президента и целая толпа госчиновников высокого ранга. Смею надеяться, что своим успехом в жизни они отчасти обязаны и моей тете.
Новицкий был тайной слабостью Милы. Она следила за его продвижением наверх, раньше собирала вырезки из газет, а в последнее время читала новости о нем в Интернете. Собственно говоря, тетушка мониторила жизни не одного Андрея Станиславовича, а многих своих бывших студентов. Но Новицкому уделялось особое внимание. И я даже знала, почему.
Однажды майским утром далекого тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года в аудитории Тарасовского Государственного юридического института состоялся разговор между двадцатилетним Андрюшей Новицким, студентом-третьекурсником, и молодой элегантной преподавательницей Людмилой Охотниковой. Молодой человек только что – с третьего раза – сдал политическую экономию и теперь жаловался любимому преподавателю – Мила была историком, – насколько несправедлива к нему жизнь.
Андрюша Новицкий не обладал ни влиятельными предками, ни полезными связями, продвижение по комсомольско-партийной линии вызывало у него отвращение… В общем, причин для того, чтобы смотреть в будущее радостно, у парнишки не было.
И тогда симпатичная преподавательница дала Андрюше совет, изменивший всю его жизнь. Она сказала, что у Новицкого есть в распоряжении неоценимый, но недооцененный ресурс – люди. Собственно говоря, он есть у каждого, только не каждый умеет им пользоваться.
Если задуматься, Мила никаких Америк не открыла. Поговорка «Не имей сто рублей, а имей сто друзей» существует долгие века. Но Андрей правильно понял мысль преподавательницы и с жаром последовал ее совету. Он принялся использовать окружающих – но вовсе не в плохом смысле слова.
К примеру, у Новицкого был небольшой круг друзей – таких же бесперспективных, как он сам, не обладавших связями, которые в советском обществе ценились куда больше несущественных на тот момент денег. Да, при известной живости ума любой мог заработать несколько тысяч. Но что дальше? Всесильное государство пристально наблюдало за своими винтиками, и стоило одному высунуться без должных оснований, как его тут же укорачивали на целую голову. Помнится, за экономические преступления расстреливали еще на заре перестройки…