Гриша. Убить же могли!
Егоров. Охотничьи байки, Гриша, не слушай.
Выпряжкин (недовольно). Байки, байки... А не известно вам, как я одним выстрелом гуся и зайца убил?
Гриша. Одним?
Ольховатов. Он тебе одним выстрелом слона и каркодила ухлопает.
Выпряжкин. А что, нет? Ты, Гришатка, их не слушай, они тебе недоверие к охотникам прививают.
Ольховатов. Валяй, валяй, пока кряквы не полетели...
Выпряжкин. Пошел я в одночасье на гусей... Прямо скажу — не удалась охота. Бывают, Гриша, и такие положения, что идешь до дому с пустой сумкой... Привыкай... Привыкай, но не теряйся... Так вот, иду... Гляжу — гусь летит. Один летит, печальный такой... Думаю: стрелять его или пусть летит? А он летит... Думаю: чего ж он печалится? Поднял свое ружье, как ахну, — аж перья в сторону полетели! Летит мой гусь камнем к земле. А тут заяц бежал, горемыка серый. Гусь как даст по ём и убил зайца на месте.
Все смеются.
Вот, Гришатка, у охотника хороший выстрел никогда не пропадает.
Ольховатов. Я ж сказал, он слона и каркодила разом ухлопает.
Глухо звучат два выстрела. Все прислушиваются. В воздухе слышны далекие крики утиной стаи.
Ажинов. Пора, казаки... А то и охоту пропустим.
Все поднимаются, берут ружья.
Егоров (Ольховатову). Со мной пойдешь, Гордей Наумович?
Ольховатов. А что, и пойду... Докажу вам, как старые казаки по кряквам стреляют.
Егоров и Ольховатов уходят.
Гриша. А я, Андрей Тимофеевич, с вами останусь. Можно?
Ажинов. Можно и со мной.
Кавалеров. А мне как, Андрей Тимофеевич?
Ажинов. Вы нашли себе место?
Кавалеров. Нашел.
Ажинов. Ну, идите.
Кавалеров уходит.
Гриша. Мне бы ружье, Андрей Тимофеевич.
Ажинов. На тебе и ружье. Только смотри, — как над тобой утки появятся, стреляй сначала с одного ствола, а через секунду с другого.
Гриша. Ладно. А вы?
Ажинов. А я себе ружье из машины принесу.
Гриша. Так я схожу.
Ажинов. Сиди, сиди... и не зевай.
Выпряжкин. Сиди, раз говорят. Ну, ни пуха тебе ни пера.
Гриша. Да ладно уж.
Ажинов и Выпряжкин уходят. Гриша садится на место Ажинова в камышах. Слышен приближающийся конский топот. Возле шалаша появляется Топилин. Останавливается, всматриваясь в то место, где, по его расчету, должен сидеть Ажинов. Поднимает ружье, тщательно прицеливается. Услышав конский топот, прислушивается, опускает ружье, снова оглядывается по сторонам. Затем резко вскидывает ружье. Вбегает Топилина.
Топилина. Стой! (Подбивает ружье вверх во время выстрела.)
Гриша. Мама?! Мама?!
Топилина (увидев Гришу). Сын! (Топилину.) Ты что?! В сына стрелял?! В сына?!
Топилин (растерянно). Ажинов там был.
Входит Ажинов.
Ажинов. Что такое? Что случилось?
Топилин (в ярости). Вот ты где? Шапку сменил?! Гришу посадил?!
Топилина. Замолчи! Ты человека убить хотел!
Топилин. Он жизнь мою порушил.
Топилина. Ты сам ее порушил.
Топилин. Гриша! Гришатка!
Гриша. Уходи от нас!
Топилина. Уходи! Чужой ты всем! Не мешай нашей жизни! Уходи!
Над займищем восходит солнце.
1954
Пьеса впервые опубликована в журнале «Театр» за 1954 год, № 6.
Постановка этой драмы в Московском академическом Художественном театре имени М, Горького осуществлена режиссером С. Блинниковым в марте 1955 года. Ассистент режиссера — А. Шишков, художник — А. Матвеев.