Правда, повод тогда у Бена все же был, хотя и не такой значительный, как ему представлялось. Дело в том, что, несмотря на любовь Джоан к мужу – собственно, другой любви в ее жизни не было, если не считать чувств, испытываемых к сыну, – природная живость заставляла ее поглядывать и на прочих мужчин. Так что в каком-то смысле упрек Бена был справедлив.
Сейчас Джоан понимала, что проблема заключалась в ее молодости. Ведь когда они с Беном поженились, ей лишь недавно исполнилось восемнадцать. Поэтому даже беременность не помешала ей слегка флиртовать. Тем более что на съемочной площадке фильма «Дождливый вторник», в котором Джоан играла главную роль, для этого словно нарочно были созданы все условия. И вдобавок там находилось множество молодых мужчин.
Бен порой появлялся в павильоне или на пленэре, хотя фильм снимался и не по его сценарию. В его присутствии Джоан держалась скромно, в основном потому, что остальные словно переставали для нее существовать. Она видела только своего обожаемого мужа, с которым не мог сравниться никто. Но, когда его не было, в ней пробуждалась кокетливость, побуждавшая ее строить глазки наиболее симпатичным парням. Разумеется, те не оставались безразличными к вниманию, проявляемому к ним такой красоткой, с ее роскошным бюстом, тонкой талией, длинными стройными ногами, блестящими каштановыми локонами, темно-карими с вишневым оттенком глазами и полными губами.
Дальше взглядов, улыбок и разговоров дело ни разу не продвинулось, однако воображение окружающих самостоятельно дорисовывало то, что обычно следует за подобной прелюдией. За спиной Джоан перешептывались. А до Бена доходили слухи.
Поначалу он не очень-то им верил, но однажды решил лично убедиться в беспочвенности пересудов и специально заехал на съемки без предупреждения. Присутствия своего тоже не открыл. Джоан даже не догадывалась, что ее единственный и неповторимый муж исподтишка наблюдает за ней.
Как раз был небольшой технический перерыв, и Джоан сидела под огромным солнцезащитным зонтом, на скамейке, в обнимку со смазливым парнем, в котором Бен узнал одного из помощников режиссера. Рука того покоилась на плечах хихикающей Джоан, а глазами он пожирал предмет всеобщего тайного интереса – восхитительную грудь.
Позже Джоан клялась, что никто ее не обнимал, рука помрежа лежала на спинке скамейки, а смотрел он… Ну какая разница, куда он смотрел? Главное, что ничего предосудительного между ним и Джоан не происходило.
Но было поздно – Бен убедился в том, что слухи правдивы. Тот злополучный день и стал началом конца их счастья. В Бене вдруг пробудилась жуткая ревнивость. Наверное, он и сам не подозревал, что обладает подобным качеством характера и способен испытывать такие чувства. Тем не менее негативные эмоции переполняли его, и он то шпионил за Джоан, то устраивал ей скандалы. В ответ она то оправдывалась, то сама нападала на Бена, говоря, что на него тоже засматриваются женщины – в частности, актрисы, а также другие дамы из мира кино – и еще неизвестно, так ли все невинно, как выглядит со стороны. Как правило, подобные контратаки приводили Бена в еще большую ярость и упреки в адрес Джоан сыпались градом.
Съемки фильма давно закончились, беременность Джоан стала заметна, но в Бена будто бес вселился. Он был уверен, что даже в таком положении жена изменяет ему. Масла в огонь подливала мать Бена, Мэриел, с самого начала относившаяся к Джоан с предубеждением. Вероятно, ей и по сию пору не верилось, что сын умудрился жениться на фотомодели. Как будто неизвестно, как развратны эти девицы! А если Бен и не знал, то мог бы с матерью посоветоваться, прежде чем подставлять шею под ярмо…
Когда родился Джейми, Бен немного успокоился. Джоан все время проводила с малышом и была так занята, что едва выкраивала время для сна. Однако период покоя продолжался недолго. Бену почему-то втемяшилось в голову, что прогулки на свежем воздухе с коляской, в которой спал Джейми, Джоан использует для тайных свиданий. Поводом для новой вспышки ревности стала замеченная Беном беседа гуляющей в сквере Джоан с симпатичным продавцом мороженого. И как та ни убеждала его, что они просто перекинулись словечком о погоде, доводы не действовали.
С того дня скандалы возобновились с новой силой. И если бы не одно обстоятельство, жизнь Джоан стала бы совсем невыносимой. Дело в том, что приступ ревности у Бена неизменно завершался вспышкой страсти, которую Джоан вполне разделяла. Единственным местом, где у них не возникало конфликтов и разногласий, была постель. Тут царило полное взаимопонимание, и под конец лишь на нем одном и держался брак.
Разрыв наступил, когда после семилетнего перерыва Джоан приняла очередное предложение сняться в кино. Ее звали и раньше – собственно, это не прекращалось никогда, – но после фильма «Дождливый вторник», первого и пока последнего, она отказывалась. «Дождливый вторник» принес ей успех и известность, однако в финансовом смысле она оказалась сильно обделенной. Фактически обманутой, что конечно же оставило в душе известного свойства осадок. К счастью, потом родился Джейми и кино естественным образом отошло на второй план.
Вследствие всего перечисленного Джоан отказывалась от съемок, даже несмотря на то, что предложения поступали от разных продюсеров, а не от того, который обвел ее вокруг пальца. Однако в какой-то момент ей захотелось перемен. Жизнь в наполненном упреками и скандалами семейном мирке вдруг показалась ей невыносимо тесной.
И тут, будто нарочно, Джоан предложили главную роль в мелодраме, которая позже вышла в прокат под названием «Зной». Она размышляла над этим предложением, но недолго. Идея вновь сняться в кино показалась ей заманчивой. Единственное, что смущало: как отнесется к этой затее Бен? Ведь после первого фильма он прямо заявил, что Джоан должна забыть о киносъемках.
Но, может, за семь лет Бен переменил мнение? – думала она, вертя в руках присланный ей кинокомпанией образец контракта. Может, он и не станет особенно возражать?
В конце концов Джоан пришла к заключению, что сказать все равно придется и, возможно, удастся Бена уговорить. Тем более что в последние пару месяцев скандалов не было, а если ей и случалось услышать привычный упрек, она умудрялась превратить все в шутку.
Чтобы привести Бена в умиротворенное состояние, Джоан решила подать вечером на стол что-нибудь вкусненькое и по такому поводу даже приготовила еду сама, отпустив кухарку пораньше. Она по сей день помнила, что на ужин тогда была курица в апельсиновом соусе, фаршированная рисом с луком, зеленью и специями. Бен очень любил это блюдо, потому-то Джоан и остановила на нем выбор.
К сожалению, ее старания оказались напрасными.
Поначалу-то все шло хорошо. Бен обрадовался, вернувшись вечером домой и увидев на столе блюдо с источающей ароматы курицей.
– Мм… я еще на крыльце услышал, как пахнет! – сказал он, потянув носом воздух и не сводя глаз с кушанья.
– Специально для тебя, дорогой, – улыбнулась Джоан. – Мой руки, а я сейчас позову Джейми и сядем ужинать.
Бен поднял на нее удивленный взгляд.
– По какому же поводу такое застолье?
Прежде чем ответить, она на секунду опустила глаза. Бен заметил это и мгновенно насторожился.
– Джоан?
Позже она часто размышляла над тем, не совершила ли ошибку, выложив все сразу. Вероятно, следовало дождаться, пока Бен подкрепится, а уж тогда сообщить о предложении сняться в кино. Она так и планировала с самого начала, но прямой вопрос Бена сбил ее с толку.
– Джоан? – с нажимом повторил он, когда пауза затянулась.
Она нервно улыбнулась.
– Повод есть.
Произнеся это, Джоан вновь умолкла, не находя в себе сил произнести самые важные слова.
Бен прищурился.
– Какой же?
Дальше тянуть не имело смысла, поэтому, прерывисто вздохнув, Джоан сказала: