— Спасибо, месье Ван Алден, — сказал Пуаро, — мы постепенно продвигаемся вперед.
Он повесил трубку и некоторое время стоял, задумавшись, Джорджу пришлось обращаться к нему два раза.
— А? — наконец отозвался он. — Что вы сказали?
— Вы будете обедать дома или отправитесь в город, сэр?
— Ни то, ни другое, — ответил Пуаро. — Сейчас я лягу спать. Случилось ожидаемое, а когда случается ожидаемое, я всегда волнуюсь.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
ВЫЗОВ
Когда Дерек Кеттеринг проходил мимо машины, Мирель высунулась оттуда и сказала:
— Дерек, я должна поговорить с тобой…
Но Дерек приподнял шляпу и прошел мимо.
Когда он вернулся в отель, дежурный оторвался от работы и предупредил его:
— Вас ожидает джентльмен, месье.
— Кто он? — спросил Дерек.
— Он не назвался, месье, но сказал, что у него важное дело и что он подождет.
— Где он сейчас?
— Он в малом зале, месье. Он не захотел ждать в вестибюле, поскольку там слишком много народа.
Дерек кивнул и пошел в сторону малого зала.
Там был всего один человек, который встал и поклонился входившему Дереку с французским изяществом. И хотя Дерек только однажды видел графа де ля Рош, он без труда узнал этого аристократа и сердито нахмурился. Что за наглость!
— Вы граф де ля Рош, не так ли? — сказал он. — Боюсь, что вы зря потеряли время, взяв на себя труд прийти сюда.
— Надеюсь, что нет, — примирительно сказал граф.
Привлекательность графа не действовала на мужчин, все мужчины, за редким исключением, его терпеть не могли. У Дерека уже появилось отчетливое желание дать графу хорошего пинка и выгнать из комнаты. Его удерживало только сознание того, что сейчас ему ни к чему скандалы. Он снова удивился: ну что Руфь нашла — а она, несомненно, любила его — в этом типе? Невежа, даже хуже, чем невежа. Он с отвращением посмотрел на наманикюренные ногти графа.
— У меня к вам небольшое дело, — сказал граф, — советую вам выслушать.
У Дерека снова возникло острое желание дать графу пинка, но он опять сдержался. От него не ускользнули угрожающие нотки в тоне графа, но он понял их по-своему. Интересно, что за причины привели сюда графа, почему его следует слушать?
Дерек сел и нетерпеливо забарабанил пальцами по столу.
— Ну, — резко спросил он, — так в чем дело?
Не в правилах графа было сразу приступать к делу.
— Разрешите, месье, принести вам глубокие соболезнования в связи с недавней утратой.
— Если вы будете хамить, — спокойно сказал Дерек, — я вас выброшу в окно.
И он кивнул в сторону окна, рядом с которым стоял граф. Тот поежился.
— Я могу прислать к вам своих друзей, месье, если вы хотите подраться, — сказал он с достоинством.
Дерек рассмеялся.
— Дуэль? Дорогой граф, для этого я недостаточно уважаю вас. Но я с огромным удовольствием прогнал бы вас пинками по Promenade des Anglais.
Граф даже не оскорбился, он лишь поднял брови и пробормотал:
— Все англичане — варвары.
— Ну, — сказал Дерек, — так что вы хотите?
— Я буду говорить прямо, — сказал граф, — и перейду сразу к делу, что, полагаю, устраивает нас обоих.
Он снова примирительно улыбнулся.
Граф взглянул на потолок, соединил кончики пальцев и промурлыкал:
— Вы получили много денег, месье.
— А какое, черт побери, вам дело?
Граф встал.
— Месье, затронута моя честь. Я подозреваюсь — обвиняюсь — в грязном преступлении.
— Обвинение исходит не от меня, — холодно отвечал Дерек. — Как заинтересованная сторона, я не высказывал своего мнения.
— Но я не виновен, — сказал граф. — Небом клянусь, — он поднял руку к небу, — не виновен.
— Простите, дело ведет месье Карреж, — вежливо напомнил Дерек.
Граф не обратил внимания.
— Я не только несправедливо подозреваюсь в преступлении, которого не совершал, но у меня — ах! — нет денег.
Он выжидающе кашлянул.
Дерек встал.
— Я ждал подобного, — спокойно сказал он. — Грубый шантаж, Я не дам вам ни пенни. Моя жена мертва, и ее не тронут разоблачения, которыми вы станете грозить. Она, наверное, писала вам неосторожные письма. Что ж, если бы я сейчас заплатил вам за них, я больше чем уверен — вы оставили бы несколько штук у себя. Вот что я скажу вам, месье де ля Рош: шантаж наказуем — и в Англии, и во Франции. Вот мой ответ. До свидания.
— Одну минуту, — граф вытянул руки, не давая Дереку выйти. — Вы ошибаетесь, месье, вы глубоко ошибаетесь. Я считаю себя джентльменом. — Дерек рассмеялся, но граф продолжал: — Письма дамы для меня — святыня, — его лицо так и светилось благородством. — У меня предложение совсем другого рода. Как я уже сказал, я очень нуждаюсь в деньгах и, боюсь, мне придется пойти в полицию с определенной информацией.