- Что вы со мной сделаете?-спросила я, готовясь к самому худшему.
- Я же сказал: ты отправишься на другую планету,-повторил он.
Странно, что в его глазах я не видела ни капли безумия. Он говорил совершенно серьезно. Очевидно это была глубокая шизофрения последней стадии.
- Это в каком смысле? Я не понимаю. Вы меня убьете?
- Зачем же? Мы увезем тебя на другую планету, в другую галактику.
До меня стало доходить, что легче всего, наверное, было соглашаться с ним и даже включиться в разговор. Нужно было протянуть время до прихода моей крыши. И я начала:
- А что я там буду делать?
По хитрому прищуру Боскуса я поняла, что он раскусил мой замысел, но почему-то стал отвечать на мои вопросы.
- Ты там будешь жить.
- А почему именно я? Я какая-то особенная?
- Тебя искать никто не будет.
- Вы не правы. Меня будут искать. У меня есть родители и много родственников.
- Не ври. Ты сирота. Росла в детском доме и сейчас живешь совершенно одна.
Я поняла, что случилось худшее: он оказался маньяком. Потому что именно маньяки долго выслеживают своих жертв и наводят о них справки. У меня снова закружилась голова, и я встряхнулась.
- Что же эта за планета такая и кто такие "мы"?-снова спросила я, пытаясь не заснуть.
- Мы - сеятели. А планета - Эмброн, одна из планет дублеров.
- Дублеров?
- Когда какая-то из планет, заселенная людьми, становится перенаселенной, какую-то часть жителей, в основном таких как ты, мы отправляем на другие, дублирующие планеты.
- И никто не сопротивляется?
- Нет. Попадая в другой мир, никто ничего не может вспомнить о своем прошлом и начинает свою жизнь заново. Восемнадцать лет - хороший возраст.
- Как же они начинают жить, если не помнят даже своего имени?
- Иногда и помнят. В голове, как правило, остается что-то: знание языка, каких-то простейших навыков.
- Чем может помочь знание языка на чужой планете?
- Не такая уж она и чужая. Она же заселена такими же переселенцами. Потому там и языки, и культура, и в какой-то мере история схожи.
Прошло всего минут десять, а я уже чувствовала, что не смогу дальше тянуть время.
Я взглянула на настенные часы и сквозь пелену, вставшую перед глазами, различила стрелки и цифры. Ребята мои должны были появиться не раньше чем через час. А меня уже настойчиво ввергало в сон, хотя возможно я теряла сознание. Боскус продолжал бормотать что-то все тише и тише. Он наблюдал за мной и ждал, когда я отключусь. А может быть, я еще выживу? Я же детдомовская… У меня кожа… дубленая…
ГЛАВА 3
ПРОБУЖДЕНИЕ
Перед глазами возникло что-то серое, но успокаивающее. Я поняла, что проснулась и, судя по всему, все еще жива. Мысли вяло возвращались ко мне, и вскоре я осознала, что пока я спала без снов и волнений, меня куда-то переместили. Вокруг меня сновали какие-то люди. В слабом еще сознании мелькнула мысль о том, что все сразу они, наверняка, не могут быть маньяками, а значит, я спасена.
Я огляделась и увидела, что лежу на узкой кушетке, а вокруг какие-то приборы, инструменты. "Я в больнице,-решила я.-Что же со мной случилось?" Я пошевелила руками, потом ногами. Все вроде бы было на месте. Никакой боли я не чувствовала, а напротив, ощущала приятную истому, какая обычно бывает после того, как долго и крепко выспишься.
Тут только я заметила, что для обычной поликлиники, куда бы меня привезли, в случае чего, эта палата выглядит слишком шикарно. Стены были не обшарпанные, а безупречно ровные и матово-серые. Нигде не видно было ламп или светильников, хотя было светло. Кровать, на которую меня положили, совсем не была похожа на больничную койку: ни привычной металлической сетки, ни скрипа, ни колючего одеяла и свалявшейся подушки. Матрас был воздушный и очень удобный. Все это было, по меньшей мере, странным. Не могли же меня, безвестную и неимущую, поместить в частную клинику да еще в отдельную палату?
Один из проходящих мимо заметил, что я открыла глаза, и подошел ко мне. К нему тут же присоединилась женщина. Это были врачи, по крайней мере, на них были одеты белые халаты.
- Ты что-нибудь помнишь?-спросили меня сразу.
- Ничего. Я не помню, как оказалась здесь,-ответила я, потому что последнее, что осталось в моей памяти - это насмешливое лицо маньяка Боскуса.
- Язык она помнит,-обратившись к стоящей рядом женщине, тихо произнес мужчина, а потом снова ко мне:-Как тебя зовут?
- Юлия.
- Имя тоже помнит,-молвила женщина и многозначительно подняла бровь.
- А где я?-решила я спросить.
- В безопасности,-заверил меня мужчина.-Что ты еще помнишь?
Я пожала плечами, не понимая, что они хотят от меня услышать и почему их удивляет, что я помню свое имя и говорю по-русски.
- Ну, хорошо. Не волнуйся,-обратилась ко мне женщина.-Не хочешь еще поспать?
- Нет.
Я хотелось узнать, что стало с маньяком, поймали ли его и когда мне можно будет уйти, но тут я увидела его самого. Боскус внезапно вошел в дверь и направился к нам. Я просто ошалела и не знала, как реагировать на это. Судя по всему, Боскус был здесь своим. Он кивнул двоим стоящим возле моей постели и что-то спросил у них на незнакомом мне языке.
Я сразу закрыла глаза и отвернулась. В голове пронеслось сразу несколько версий происходящего, но правдоподобной мне показалась лишь одна: я стала жертвой какого-то эксперимента над людьми. Я много читала разного рада газет и как-то наткнулась на заметку о том, что там и тут по России находят людей потерявших память. Они вспоминали только о том, что им сделали укол, а что было до того, не помнили. Похоже было, что и меня постигла та же участь. Тогда почему же я все помню? Или со мной у них вышел прокол?
- Юлия,-позвал меня Боскус.
Я вздрогнула и открыла глаза.
- Ты меня помнишь?-спросил он.
- Нет,-тихо ответила я, потому что такой ответ подсказало мне мое обострившееся чувство самосохранения.
- Помнишь, как мы с тобой познакомились?
Я снова отрицательно покачала головой. Растерявшись, я не знала, что еще ждать от этих странных людей, кто бы они ни были. И поэтому или по какой-то другой причине меня словно заклинило на "нет".
- Помнишь, где ты живешь?
- Нет.
- Кто твои родители?
- Не знаю.
- Как ты здесь оказалась и зачем?
- Не знаю.
- Можешь что-нибудь рассказать о себе, своей жизни?
- Я ничего не помню.
Пусть думают, что их эксперимент удался,-решила я тогда,-может быть, тогда не станут меня больше ничем травить и отпустят. Я уже знала куда пойду, если выберусь отсюда.
- По-моему, все в порядке,-сказал Боскус то ли мне, то ли тем двоим, что стояли рядом.
- Проверить не нужно, считаешь?-усомнилась женщина.
- Я и так вижу,-ответил Боскус и снова обратился ко мне:-Тебя не беспокоит то, что ты ничего не помнишь о себе?
- Немного. Вы ведь мне расскажите, что со мной случилось?
Мне не терпелось услышать, ради чего все это было затеяно.
- Конечно,-обрадовался Боскус и добавил:-Ничего страшного с тобой не случилось.
Ты потеряла память. Это бывает.
- Но почему это произошло со мной?
- Ты упала и ударилась головой.
"Ну, просто мексиканский сериал",-усмехнулась я про себя и снова спросила:
- Когда я могу уйти домой?
- А где твой дом?
- Не знаю. Вы не расскажите мне?
Боскус оглянулся на женщину. Та кивнула и подсела ко мне. Как оказалось, именно она отвечала здесь за легенды.
- Меня зовут Эл,-представилась женщина.-Я расскажу тебе о твоей прошлой жизни, чтоб она не стала для тебя чем-то новым и странным. Слушай. Тебе восемнадцать лет. Ты жительница Цезарии, гражданка Рима, единственная дочь цензора Солона. У тебя есть большой, красивый дом, обширные угодья и немало рабов.
Я изумилась и, кажется, слишком широко раскрыла глаза. Почему они не придумали что-нибудь из реальной жизни?