Пролог
Легкий ночной ветерок лениво поигрывал с листвой, порождая тысячи шелестящих и похрустывающих звуков, заставлявших одинокого путника вздрагивать и оглядываться, а его смирную лошадку испуганно прядать ушами.
А ведь не хотелось Линь Зэн проезжать через этот лес в ночи, только вот то у телеги колесо ломалось, то утомившаяся животина начинала медленнее шагать. Подъем удалось лишь в сумерках, и чем гуще становился окружавший дорогу мрак, тем чаще вспоминались Линь Зэню бабушкины россказни о гуях и тими, обитавших на этой горе.
В деревне говорили, мол, мужей неверных поджидали на этой дороге немыслимой красоты девы, готовые заманить тех поглубже в лес и устроить пир на костяной поляне. Беспокойный дяоцзингуй мог на глаза показаться, а потом в его петле у подножья горы какой-то доверчивый странник болтаться будет, в то время как дух на мир глядеть отправится.
А если этого кому-то покажется недостаточно, так есть ведь еще и духи гор, что путника обманут, с дороги сбиться заставят, да и до самой погибели от холода или диких зверей по лесу бродить принудят. Никто его и тогда не найдет: пожирают тими трупы, и лишь по случайным вещам или клочкам одежды можно будет понять, проходил ли кто-нибудь.
Вот о чем думал Линь Зэн, ужом вертясь и оглядываясь по сторонам. И дубину покрепче он возле себя положил, и глаз не смыкал, к напасти готовясь, но обмер, стоило только заслышать глухой ритмичный стук. Как во сне вспомнил Линь Зэн, что гуев громкий крик отгонять должен. Вот только не в силах он был выдавить из себя и писку мышиного.
Стук между тем приближался. Бух. Бух. Бом. Хрусть... Взвизгнул Линь Зэн, хлестнул вожжами кобылку, и понесла она его дальше не разбирая дороги. В какой-то момент телега подпрыгнула на выступавших корнях, вышвыривая крестьянина в кусты.
Пока Линь Зэн пришел в себя, пока продрался сквозь колючки назад к дороге... Осмотревшись по сторонам, он не увидел ни лошади, ни телеги. Только неясный шум затихал вдали, а после вокруг сомкнулась тишина.
Подобрав с земли ветку побольше, Линь Зэн двинулся дальше. Ненадолго смолкнув, звуки ночного леса вернулись, став словно бы даже громче и разнообразнее. Однако прошел еще час, и пугающий стук вернулся. Более того, он становился все ближе и ближе, пока перед испуганным мужчиной не появилась высокая темная фигура, тянувшаяся к нему.
— П-прочь! — Перепуганный Линь Зэн выставил перед собой массивную ветку, переставшую казаться ему достаточной защитой.
Фигура медлила нападать, но и рук опускать не спешила. Приободренный Линь Зэн начал было думать, что это всего лишь такой же заплутавший путник, как вдруг набежавшее на луну облако отлетело прочь.
В неярком лунном свете показались длинные когти на крючковатых пальцах и высокая шляпа с длинным пожелтевшим свитком заклинания на ней. Крестьянин завопил и замахнулся было веткой, но промахнулся. Ледяные пальцы сомкнулись на его руке, и Линь Зэн потерял сознание.
Глава 1
Закончив впитывать ци, я с трудом разжал пальцы, позволяя обмякшей руке крестьянина упасть на землю, и распрямился. Прекрасная ночь! С каждой новой каплей поглощенной жизненной силы я начинал видеть, слышать или чувствовать лучше прежнего, а сегодня мне наконец удалось сделать первый шаг.
Я — цзянши, то есть окоченевший труп, потерявший способность правильно двигаться, а душа моя застряла внутри плоти и не обрела покоя в срок. Чтобы хоть как-то сохранять видимость жизни, мне приходилось снова и снова отлавливать людей и вытягивать из них ци. Вот только прыгать вслед убегающим ох как неудобно! То, что я наконец смогу ходить и бегать — невероятная удача. Да и руками можно будет двигать посвободнее, а не только держать строго перед собой для равновесия при прыжке.
Проверив, что у мужчины еще осталось немного ци, которая не позволит ему умереть, принялся медленно шагать вглубь леса, приноравливаясь к непривычному способу движения. Аш-ш, корень попался!
Идти стало легче, когда под ноги послушно легла знакомая тропа. Между ветвями шныряли ловкие духи, с дерева на дерево перелетали очаровательные фури, а землю кое-где разрывали бинфэны, работая обеими головами и задорно похрюкивая. Эх, повезло тому полудохлику, что я людей стараюсь не убивать. Конечно, ци мне очень нужно, однако не всем нужно жертвовать ради исполнения мечты.
— Эй, Баи! — Хушэнь приветственно махнул мне полосатой лапой, разлегшись на искрящейся светлячками поляне. — Какая легкая у тебя походка!