Когда стемнело, а деревенские жители, повинуясь этой команде, разбрелись по своим жилищам, мы двинулись к лисе. Ма Диу, как она себя называла, со стороны выглядела вполне примерной и внушающей уважение соседкой. Да если бы я сам тот хвост не углядел, в жизни бы не поверил в ее демоническую натуру! Вот и сейчас хули-цзин как ни в чем не бывало прощалась с подругами и спешила в дом.
- Чего мы ждем? – спросил я у улегшегося Хушэня. – Она уже и чай попила, и ванну приняла. Вон, сидит, расчёсывается. Чудный момент для знакомства, ты так не считаешь?
- Пожалуй, - Тигриный Бог приподнялся и неспешно потянулся. – Баи, думаю, дела пойдут лучше, если говорить с хули-цзин буду я. Ты еще не растерял юношеской горячности, можешь вспылить, а нам сейчас этого не нужно.
- Хорошо. – Мне и сейчас хотелось оттаскать лису за хвост, чего уж спорить. Знаю, что в силе ей не ровня, но верю: однажды мне удастся макнуть ее носом в пыль. Осталась самая малость: усердно совершенствоваться, копить силы и оттачивать мастерство боя.
Как и положено двум вежливым чудовищам, мы постучались. Не в дверь, разумеется, ведь она выходила на улицу. Окна для поздних визитов предпочтительнее.
Нарочито охая и причитая, Ма Диу подошла к окну. Однако стоило ей только нас увидеть, как маска добропорядочной крестьянки оказалась отброшена.
- Хушэнь, ну надо же, - промурлыкала она. – Весьма наслышана. А это кто с тобой? Неужели водишь дружбу с закостеневшим трупом? Как благородно с твоей стороны, право слово.
- Может быть, вы пригласите нас в дом, госпожа Ма Диу? Разговоры там будет вести сподручнее.
- Ах, двое ночных посетителей в доме уважаемой вдовы! Как можно? – ни капли не смущаясь, насмешливо оскалилась лиса.
- Двое демонов, сидящих под окнами уважаемой вдовы с хвостом под юбкой, едва ли будут выглядеть лучше, - выпалил я. Ну да, обидно за «закостеневший труп», вот и не сдержался.
- Твоя правда, бубенчик. Что ж, милости прошу, дорогие гости. Жаль, угостить мне вас нечем. Крестьяне нынче наперечет, никого тайком в погреб не посадишь.
Хушэнь забрался в дом одним грациозным прыжком, а вот мне пришлось знатно поскрипеть. Пока тигр заговаривал зубы хозяйке дома, я осмотрелся. Цзянши никто не приглашает в гости, а потому это было первое человеческое жилище, которое мне удалось увидеть на своем веку.
- Вы куда-то собирались, госпожа? – кивнул я на россыпь женских штучек, которые лиса забыла у окна.
- Отчего бы не прогуляться в этот приятный погожий денек? – зубоскалила она, разливая за столиком чай из невесть откуда появившегося чайника, исходившего паром.
- Погода воистину прекрасна, - отозвался Хушэнь, постукивавшим по полу хвостом и прижатыми ушами напоминая мне об обещании помалкивать. - Не будем задерживать вас более необходимого, госпожа хули-цзин. Однако позволю себе напомнить о важности той горы, что соседствует с вашей деревней.
- Понимаю, понимаю, дорогой Хушэнь, - трогательно опустила глаза Ма Диу, но ее злобно усмешка никуда не исчезла. – Неужели вас насторожили недавние мои слова, обращенные разлюбезным соседям? Не волнуйтесь, с вашей горой ничего не случится!
- Вот как? – Я видел, что мой друг, уже настроившийся на долгие уговоры, был слегка обескуражен той легкостью, с которой хули-цзин с ним соглашалась.
- Разумеется! Мне нет никакой надобности стирать ее до основания. А вот все те, кто ее населяет, совершенно точно окажутся убитыми. В конце концов, эта деревня – мои охотничьи угодья, и конкуренты мне не нужны.
Лисица уже в открытую смеялась над нами. Разозленный Хушэнь медленно поднялся с места, угрожающе распушая шерсть и стегая хвостом по бокам.
- Ах, как удачно, что кто-то из этих лесных остолопов напал на Линь Зэна! – разливалась соловьем совершенно счастливая хули-цзин. – Без этого мне понадобились бы годы, чтобы достаточно разозлить местных тюфяков. А так, быть может, уже к следующей полной луне я избавлюсь от докучливых соседей с треклятой горы.
Внезапно ее лицо ожесточилось, улыбка померкла, а глаза потемнели, выдавая демоническую суть. Из-за спины хули-цзин взметнулись четыре хвоста, и испускаемая ею мощь начала пригибать меня к земле.
- Теперь вам пора, - ледяным тоном произнесла Ма Диу. – Как я уже говорила, у меня планы, а стало быть, нет лишнего времени для общения с вами. И пожелала бы приятной ночи, но ведь в позорном бегстве ради спасения своего жалкого подобия жизни нет ничего приятного.