Говорят, раньше землю населяли разные существа: эльфы, гномы, пикси, но сейчас их практически не осталось. Истребили вместе с магией, которую они в себе несли. Тех, кто выжил, сослали в далекие Срединные земли, откуда им строжайше запрещено выбираться, иначе — смерть.
Но существует третья сила: такие, как Ивонет, смешанная кровь. Это значит, что когда-то давным-давно её предок согрешил с представителем расы, что несла в себе магию. Обычно это были эльфы, так похожие на людей, но слишком надменные, чтобы навсегда связать себя с человеком и признать совместных отпрысков.
Кто и когда согрешил в роду Аллендорфов, никто не знал. Да и не предполагал, что такое возможно, пока у маленькой принцессы не начались припадки при прикосновении к предмету или человеку. Родители думали, что девочку прокляли, и пытались очистить её с помощью жрецов, а те видели только один выход: в молитве и покаянии. Позже, когда девочка стала рассказывать, что она видела и ощущала, все поняли, что это проснувшаяся древняя магия. Но учить принцессу с ней жить и к ней приспосабливаться никто не желал, боясь, что малышка случайно узнает их сокрытые тайны, поэтому её заперли в башне, разрешая покидать её лишь раз в неделю под присмотром сира Тельмана или отца.
Тревожный стук в дверь прервал невеселые мысли принцессы:
— Госпожа?
— А, Тьянка, это ты… Входи. — Принцесса быстро спрятала колечко в платок и сунула его между спинкой и сиденьем кресла. — Я очень устала. Помоги мне, — она указала на платье. — Эти узелки — сущее наказание!
— Конечно, моя госпожа, — не поднимая головы, затараторила служанка и поспешила выполнить приказание.
Но её руки так тряслись, а зубы стучали, что Ивонет обернулась:
— Тьянка, что-то случилось? Где ты так долго пропадала?
— Ничего не случилось, госпожа, простите мою нерасторопность. Просто заплутала, — обронила служанка, и её лицо стало ещё бледнее.
Ивонет нахмурилась.
— Тебя обидела матушка? Или кто-то из людей Минфрида?
— Нет, что вы, госпожа! Всё хорошо. Разрешите, я продолжу работу? Нужно поспешить, ведь вы должны отдохнуть и к вечеру быть прекрасны.
— Тьянка, ты же знаешь, что можешь рассказать мне любое горе. Я попытаюсь помочь.
— Я… я… — стала заикаться девушка, кидая затравленные взгляды по сторонам.
Возможно, хотела придумать отговорку, но совесть не позволила, и она виновато опустила голову.
Ивонет поняла, что беда, приключившаяся с девушкой, серьезная, и она должна… нет, просто обязана об этом знать. Но, не понимая как разговорить запуганную девушку, напустила на себя серьезность и уперла руки в бока, копируя мать:
— Или ты рассказываешь, что случилось, или я… запрещаю мне помогать!..
Испуганный взгляд Тьянки, в котором появились слёзы, заставил Ивонет смутиться:
— …Прости, я не должна лезть, если ты не желаешь, — принцесса повернулась спиной к служанке. — Делай, что должно, но знай: ты всегда можешь мне довериться.
— Вы слишком добры, леди Ивонет. Спасибо.
Когда душное платье наконец стянули, а из волос вытянули последнюю шпильку, Ивонет вздохнула с облегчением. Принесли горячую воду и до краев наполнили ванну. Принцесса с наслаждением опустилась в нее и долго нежилась, прогревая уставшие мышцы. Дорога была слишком долгой и утомительной. Казалось, что они вечно будут куда-то ехать и покачивания кареты никогда не закончится. Хотя Ивонет была не против. Она так мечтала вырваться из душного замка, что с наслаждением и невероятным восторгам созерцала мир через узкое окошко. И при каждом привале стремилась вобрать как можно больше впечатлений.
Пока не видит мать, смогла украдкой окунуть босые ножки в прохладном ручейке. Попытаться поймать стрекочущего жука, чтобы поближе рассмотреть его черный панцирь с зеленоватым отливом. Нарвать букет дивных цветов, из которых потом наплела чудесные венки. Жаль только, что мать не оценила и гневно растоптала цветочное украшение изящными туфельками. Неважно. Мир всё равно казался чудом, и девушка это чудо с радостью принимала.
Тьянка успокоилась, к ней вернулась уверенность и улыбка, и они уже беззаботно болтали о всякой ерунде.
— Тьянка, как думаешь, я понравилась королю?
Служанка, водившая мочалкой по девичьей спине, вздрогнула:
— Безусловно, вы не можете не очаровывать. Король Минфрид просто без ума от вас.
— А что скажешь насчёт выходки Лимы?
— Неосмотрительно кусать вашего жениха, — улыбка Тьянки стала шире. — Но ей простительно: она зверёк и не понимает, что можно делать, а что нет.
Ивонет слегка приподнялась, её плечи напряглись:
— А каким король Минфрид показался тебе? Что ты о нём думаешь?
— Я? — растерянно спросила девушка, и мочалка всё же выпала из её рук.
— Ну отвечай, чего притихла?
— Он красив, — осторожно начала служанка. — Высокороден, невероятно галантен…
— Нет, я хочу понять, что он за человек, каков он внутри.
— Внутри? Госпожа, я не понимаю, чего вы хотите от меня. Моя роль — помогать вам, а не сплетничать. Я понимаю вашу обеспокоенность и тревогу, но будьте уверены: вы в надёжных руках.
Ивонет очень хотелось в это поверить, но сомнения царапали, напоминая, как Минфрид отшвырнул от себя Лиму и как лицо его перекосило от гнева.
Тьянка сняла намокшие перчатки, вытерла насухо руки и, только надев новые перчатки, помогла Ивонет выйти из ванны. Насухо промокнула холстиной. Одела сорочку и поиогла улечься в постель. Пожелала добрых снов и ушла в соседнюю комнату разбирать вещи.
При том в движения служанки вернулась порывистость и сухость, а на лицо легла тревога, словно разговоры о короле Далирии её угнетали.
Разбираться в чувствах Тьянки уже не было сил и желания, поэтому, укутавшись в пушистое, пахнувшее вереском одеяло, она довольно быстро уснула. Ласка перетекла из корзины на подушку и свернулась рядом с её щечкой.
Ивонет думала, что сон не придёт — слишком сильны впечатления, слишком много мыслей… Но как только голова коснулась подушки, крепко уснула.
Снился жених — Минфрид Великолепный. Они встретились на балу, перекинулись любезностями, а потом закружились в танце так легко и непринуждённо, словно действительно созданы друг для друга. Ни страха, ни смущения.
Они смеялись, разговаривали и предавались беззаботному веселью. Покачивались в такт музыке и были счастливы. И казалось, этому воздушному чувству не будет конца, оно запомнится и останется с ней, когда она проснётся. Но девушку в очередной раз крутанули вокруг оси и поймали в объятья, к удивлению, уже не мягкие и утончённые руки короля, а чужие — грубые и напористые. Под королевским нарядом, не скрывающим мощь и силу обладателя. Сердце девушки застучало быстрее, волнение тронуло душу. Она несмело подняла взгляд и встретила не синеву глаз Минфрида, а пугающую черноту глаз незнакомца. Того самого, что увидела в воспоминаниях серебряного кольца. Янар, так вроде называл предводитель своего сына.
Только, в отличие от видения, мужчина в её сне был намного старше, суровее и, как показалось Ивонет, страшнее из-за взгляда — он был пустой, безразличный, а выражение лица отрешённое. Не человек — каменное божество, которому поклоняются варвары в далеких Дакийских землях.
Ивонет попыталась вырваться, сбежать, но руки незнакомца держали крепко. Он насильно закружил её в танце, ускоряясь с каждым шагом. Ткань её алого шелка летела, туфельки не успевали повторять заученные движения, прическа опала набок, дыхание сбилось. И когда паника накрыла Ивонет с головой и она уже хотела закричать, они замерли. Незнакомец, наконец, осмысленно на нее посмотрел и удивился, а там, где незнакомец её касался, горела кожа. Запахло дымом, а потом она увидела, как её кожа плавится, а платье пылает.
— Госпожа, госпожа, проснитесь!
— Что… где я? Тьянка, это ты?
— Да, госпожа. Похоже, вам приснился дурной сон.