– А по-твоему, мы «крутим интрижки», как ты выразилась?
Его голос был низким и глубоким.
Эмма перевела взгляд на бескрайний белоснежный пейзаж, задаваясь тем же вопросом. Нет, это невозможно. У нее работа, которую нужно выполнить, а затем ей предстояло двигаться дальше.
– Думаю, нет.
Эмма надеялась, что это прозвучало так, словно она говорит со знанием дела, словно ей неоднократно доводилось бывать в подобных ситуациях. В действительности все было наоборот. Ни один мужчин не смотрел на нее с таким блеском страсти в глазах.
Вместо ответа, Николай легко и нежно прикоснулся своими губами к ее губам, и неожиданно Эмме перестало быть холодно: тепло разлилось по ее телу. Она ответила на его поцелуй с тихим вздохом удовольствия.
Да что с ней такое происходит?
Она резко отпрянула от него и вдохнула ледяной, зимний воздух. Лошади двинулись вперед. Извозчик заговорил с Николаем. Эмма покраснела и спрятала лицо за шарфом, чтобы скрыть свое смущение. Что с ней творится?
– Извозчик говорит, что скоро пойдет снег. Он предлагает нам поскорее осмотреть то, что нас интересует, и отправиться обратно.
Николай не намеревался ее так целовать, он просто хотел, чтобы Эмма почувствовала себя особенной, ощутила героиней сказки, рассекая бесконечные просторы на тройке лошадей. Он планировал всего лишь отвлечь ее от дел, пока не попробовал на вкус ее губы, такие мягкие и такие отзывчивые.
– Да, конечно, – ответила она взволнованно и достала камеру из сумки. – Я сделаю несколько кадров, а на обратном пути послушаю твой рассказ. Хотелось бы оказаться в каком-нибудь теплом месте, когда пойдет снег.
Николай отогнал мысли о том, как им было бы тепло в его постели, и заставил себя сосредоточиться на главном. Нельзя допустить, чтобы Эмма узнала правду о его семье.
– Вот, – сказал он, помогая ей вылезти из саней, – здесь мы с мамой проводили каждое лето, пока не уехали из России. Летом здесь жарко и много зелени.
Николай так давно не вспоминал те солнечные деньки, приписывая их к прошлому, о котором хотел забыть, но сейчас, когда он говорил с Эммой, вспоминать о них оказалось не так страшно, как он предполагал.
– Это дом родителей твоей матери? – спросила она, фотографируя место, в котором он провел самое счастливое время.
– Да, но я никогда не видел его таким, покрытым снегом. Мы приезжали сюда только летом. Я бегал с собаками по саду, наслаждаясь пьянящей свободой.
Помимо беззаботных игр в лучах солнца, здесь Николай был недоступен для террора своего отца. Ему не надо было прятаться, когда тот был не в духе, не надо было беспокоиться о матери, когда отец начинал кричать на нее. Он был свободен от боли: своей и маминой.
Гораздо позднее Николай осознал, что родители матери знали о происходившем и таким образом предоставляли ей убежище. Единственное, чего он не мог понять: почему она не могла остаться у них навсегда?
– И твоя бабушка ждет нас здесь? – с надеждой спросила Эмма.
Она подумала, что здесь живет та его бабушка, которая инициировала интервью.
– Нет, они умерли до смерти моего отца. Мария Петрушова – мать моего отца. Это она связалась с «Миром в фотографиях». Она живет во Владимире.
– Так мы можем встретиться с ней? Мне нужна эта встреча.
Эмма стала убирать фотоаппарат обратно в сумку, радуясь тому, что сделала хорошие фотографии. Николай был рад, что она не видела выражения его лица: оно было искажено злобой и презрением к женщине, которая не сделала ничего, чтобы помочь ему или его матери. Вместо этого она всячески оправдывала своего сына, и за это он не мог простить ее.
– Завтра. А сейчас нам пора возвращаться в отель.
Он не мог отложить возвращение в отель так же, как и не мог более откладывать встречу с бабушкой. Возможно, встреча с ней впервые спустя столько лет пройдет для него легче, если он будет не один. Но это может оказаться самой большой и страшной из допущенных им ошибок.
Глава 3
Николай посмотрел из окна бара отеля на улицу. Уже стемнело. Был сильный снегопад, и это его радовало. При таких погодных условиях они не смогут добраться до дома его бабушки до самого отъезда Эммы в Лондон. Он практически сам выдал свой секрет, когда отвез ее к своему бывшему дому. Но, с другой стороны, у нее уже была кое-какая информация для статьи, и он мог расслабиться и насладиться вечером в ее компании.
– Какой сильный снегопад, – сказала Эмма, подсаживаясь за столик к Николаю.
Голос ее был мягким и нежным, но в то же время немного неуверенным. Николай понимал: она волнуется.