– В управе нарисовалось место, – стартовал, упирая локти в стол. – Предлагают мне. Вроде как не тухня. Связь между боевыми и штабом. Есть возможность повлиять на то, на что раньше не мог.
Она слушала, не перебивая.
А когда замолчал, спросила:
– Ты хочешь?
Я замер. Примерил. Уже основательно на перспективы взглянул.
И продавил:
– Не то чтобы прям рвусь, но, может, пора… Сама понимаешь, там не будет выездов, рисков меньше… А у нас семья. Пацаны подрастают. Да и следующие в плане ждут.
Она улыбнулась, отпила из чашки и сказала:
– Тогда давай. Ты верно рассуждаешь. Ты знаешь, что делаешь. А я с тобой. Куда бы жизнь ни повела.
Я слушал ее голос. Держал взгляд. Тот самый – спокойный, надежный и любящий. С ним можно и в огонь. А можно в мирное русло.
– Иди сюда, – просипел, подзывая.
Она встала, легко обогнула стол и, смело войдя в кольцо моих рук, села на колени. Прижалась – грудью к груди, лбом ко лбу.
– Правда, давай, – повторила, прочесывая пальцами по бровям, вискам и дальше – по тем местам, в которых уже пробивалась седина. – Ты молодец. Ты выкладываешься. Отдаешь себя делу. Без сомнений и какого-либо страха. Проявляешься на максимум. Это видят. И, конечно, ценят. Я так горжусь тобой, Чернов. Уже майор! А будешь генералом – я вот даже не сомневаюсь.
Блядь… Не пацан же. Да и не первый год вместе. А у меня сбилось сердцебиение.
И не столько от слов. Столько от вложенных в них смыслов. Веры в меня. И поддержки, ясен черт.
СВОЯ же. СВОЯ.
Может, и сдержанная. А язык любви знала на отлично. И умело им пользовалась. И не только вербально. На физике – тоже.
– Генерал? – пророкотал я. – К генералу пока не готов.
– Почему? – засмеялась Милка, тонко поймав, что шучу, хоть и не улыбался даже. – Все еще думаешь, что это угрюмые усатые дядьки?
– Ага. И с пузом, чтобы китель солиднее смотрелся. Масштабнее, чтоб его.
Она снова засмеялась.
– Ну, за пару десятков лет дойдешь же и до усов, и до пуза… А пока мы берем разбег. Главное – стратегия.
– Точно. Берем разбег, – согласился хрипло. – Ты там вспоминала про план… Может, давай? Я в управление, а ты – в декрет.
СВОЯ фыркнула и засияла. Я сам заулыбался. Не прям во всю рожу, конечно. Но все, что надо, она прочитала.
– Значит, ты на повышение, а я в размножение?
– Все по-честному. Баланс, знаешь ли. Мужик пашет, жена рожает. Классика.
Она захохотала.
– Справедливо, – выдала между тем. А притихнув, прижалась ближе и шепнула: – Давай, Рус. Будем брать этот рубеж. Вдвоем, раз все по-честному.
Я заскользил ладонями по спине, плечам. Добрался до шеи и головы, чтобы настроить под себя, прежде чем поцелую.
– Вдвоем, Милка, – выдал.
И рванул.
С тем же напором, с каким шел в бой. Только здесь, со СВОЕЙ, со всей страстью и с открытым настежь сердцем, за жизнь.
За жизнь. До гари. До конца.
Конец