Это объяснение устраивало всех, кроме Уитни. Если все признавали, что Берн, все глубже погружаясь в темные воды депрессии, начал сходить с ума и поэтому забыл, что с ним в наполненной газом машине находится невинный ребенок, то почему она раньше не поняла, что он слишком болен, чтобы заботиться об их дочери? Что было настолько важным в те последние месяцы, что интересовало ее больше, чем безопасность собственного ребенка и признаки того, что ее муж перешел черту?
Требовательный крик Джино вернул Уитни к реальности. Она, правда, хотела заботиться о нем, любить его, но каждое прикосновение к этому ребенку будило воспоминания о Лайле и ужасающее чувство вины, с которым она не могла справиться.
Уитни быстро поменяла Джино подгузник, но вместо того чтобы взять малыша на руки, положила его обратно в сумку-переноску. Она очень надеялась, что ее неспособность прикасаться к Джино — временное явление и скоро она сможет преодолеть его, ведь он не виноват в смерти ее близких. И Мисси хотела, чтобы она позаботилась о ее маленьком сыне…
Она достала из кармана пиджака чуть помявшийся синий конверт, распечатала его и начала читать:
«Дорогая Уитни!
Так странно сейчас писать эти строки. Надеюсь, тебе никогда не придется прочесть это письмо, но сегодня мы со Стефаном составляем завещания. У нас есть маленький сын. Мы должны были решить, кто будет заботиться о Джино, если нас не станет. Стефан сказал, что он хочет, чтобы опекуном стал Дариус, но мне эта идея не кажется слишком хорошей. Я сомневаюсь, что Дариус когда-нибудь захочет жениться, а это значит, что у Джино никогда не будет матери. Но отговорить Стефана от назначения опекуном именно Дариуса я не смогла. Все, чего я добилась, — это сделать тебя соопекуном Джино. Так что, если со мной и Стефаном что-то случится, Дариус станет новым папой Джино, а ты — мамой.
Прошу, люби его, Уитни, потому что я не уверена, что Дариус догадывается о существовании этого чувства.
Мисси».
Уитни вздохнула и стерла текущие по щекам слезы. Записка была короткой и содержала простую материнскую просьбу — любить ее ребенка.
Она взглянула на Джино. Этот малыш сначала переехал из семейного особняка в Греции в дом ее родителей, а теперь должен снова переехать. Наверняка происходящее пугало его, ведь его передавали от одних незнакомцев к другим, а его любимая мамочка все не приходила. И никогда больше не придет. Его жизнь должна как можно быстрее войти в нормальное русло, а окружение должно стать стабильным. И только она может позаботиться об этом, иначе велика вероятность того, что Джино будут воспитывать няни и гувернантки, а потом преподаватели какой-нибудь отдаленной школы-интерната. Никто, кроме нее, не сможет заставить Дариуса видеть в брате нечто большее, чем голос на совете директоров.
Она должна стать частью жизни этого малыша, должна заботиться о нем, любить его.
— У тебя были сложные дни, но теперь все будет хорошо, — прошептала она, ласково погладив Джино по голове. — Я обещаю позаботиться о тебе.
Сердце Уитни снова болезненно сжалось. Как она может обещать что-либо этому ребенку, если не смогла защитить собственную дочь?
* * *
Дариус позволил себе еще пару минут просто сидеть, закрыв глаза и собираясь с мыслями, а затем вышел из кабинета и попросил секретаршу позвать Россов.
Через пару минут дверь открылась, но в кабинет вошла только Уитни Росс. В руках она несла сумку-переноску с Джино, а через плечо у нее была перекинута объемная сумка с детскими вещами.
— Я сказала, что смогу начать работать в вашей компании уже сегодня, но сейчас я поняла, что тогда некому будет позаботиться о Джино. Кроме того, у меня дома нет ничего из того, что необходимо маленькому ребенку: ни колыбельки, ни коляски, ни детского стульчика… Мне нужно срочно сделать заказ, чтобы к вечеру все необходимое уже доставили.
— Конечно, — кивнул Дариус.
Увидев ее, он вновь почувствовал возбуждение и сейчас был готов сделать все, что она скажет. Но если он позволит влечению руководить своими поступками, то Уитни сделает так, как удобно ей, не беря в расчет его интересы. Он ведь хочет, чтобы Джино стал частью его жизни, и Уитни должна научить его, как стать для него хорошим отцом. Осталось придумать, как это организовать.
Дариус видел только один выход: какое-то время они должны пожить вместе, хотя бы пару недель.