ПРОЛОГ.
Молодая девушка бережно, но крепко прижимала к себе маленький свёрток из старого покрывала, который периодически беспокойно шевелился и кряхтел. Она давно была сильно больна, даже этот поход дался тяжело. Беременность и роды унесли последние силы, которых итак было немного.
Девушка вошла через калитку на большую территорию государственного учреждения, опасливо поглядывая по сторонам. Но вокруг не было ни души, а глубокая ночь и вовсе скрывала своей тенью немощную страдалицу.
Подойдя к порогу здания, девушка села на колени и склонилась над свёртком.
— Солнышко мое, прости меня, прости! – горестно зашептала она, прижимая к сердцу обветшалую ткань. — Мама любит тебя, знай это. Так тебе будет лучше, а я не смогу дать тебе ничего. Ведь меня скоро не станет. Ты самое лучшее, что было со мной. И я всегда буду рядом, незримой тенью защищая и помогая тебе. Прости меня, мой ангел! — роняя слёзы быстро шептала девушка. А потом положила покрывало на холодную плитку и быстро, насколько могла, ушла.
Свёрток, словно понимая, что мамы рядом нет, издал недовольный звук и громкий плачь огласил округу.
Глаза маленькой девочки, укутанной в старое одеяло, вспыхнули огнём и погасли прежде, чем открылась дверь и наружу вышла строгая худая женщина.
Она охнула, приложив руки к груди, и, схватив малышку, зашла внутрь здания детского дома.
ГЛАВА 1.
Я наносила последние штрихи макияжа, искоса поглядывая на свою закадычную подружку. Сегодня вечером мы решили провернуть дельце и потихоньку сбежать от воспитательниц в соседнюю школу на костюмированную дискотеку в честь Хэллоуина. Живя в детском доме мы не видели радости и веселья обычной молодёжи и довольствовались малым. Нет, жаловаться было не на что. Кормили хорошо, воспитательницы были добрыми, иногда строгими, но справедливыми. И праздники нам устраивали, но скромно. А нам все же хотелось хоть одним глазком увидеть другой мир.
Аня выбрала костюм русской народной царевны, который мы бессовестно и втихаря одолжили в каморке при актовом зале. И ей этот образ действительно шёл. У подруги замечательные густые русые волосы до поясницы, которые сейчас она заплела в толстую косу. Голубые вставки на платье и кокошнике хорошо подчеркивали ее большие серо-голубые глаза.
А я? А я вот выбрала образ кошки. Потому что это единственное, что можно было изобразить в моем случае. У меня имелись в скудном гардеробе чёрные узкие штаны, чёрная кофта с длинным рукавом и чёрные тени, которыми я густо подвела карие глаза и нарисовала усики. Вместо ушек - два пучка на голове, в которые я скрутила медные волосы до лопаток.
— Я все! – довольно выдала Аня, перебрасывая тяжелую косу на другое плечо. — Погнали?
Кивнула подруге и перевела взгляд на окно. Нам повезло, мы жили в комнате на первом этаже вдвоём, поэтому выбраться было не проблематично, да и свидетелей лишних нет.
— Ух, какой же мы нагоняй получим, если нас засекут! – оглядываясь по сторонам сообщила Аня, когда мы уже добрались до забора, и ругнулась себе под нос, зацепившись платьем за куст. — Полный тунец!
— Не каркай! – тихо прорычала я и сплюнула три раза. — Задирай юбки и лезь уже.
Перемахнули через забор и без приключений добрались до школы. Пропустили нас тоже без проблем.
Когда попали в холл, где проводилась дискотека, мы застыли с открытыми ртами, крутя головами в разные стороны.
Темноту рвали сотни разноцветных лучей, бегающих пятнами по стенам, полу и потолку. Зажигательная музыка оглушала, затрагивая что-то внутри и заставляя тело дергаться в такт.
Отойдя от новизны ощущений, мы с Аней прыгали как дети, танцевали и бесились в общей толпе разномастных костюмов и личностей. Неповторимое чувство!
Но все когда-нибудь заканчивается. Пошел десятый час, а ровно в десять воспитательницы будут делать обход. Нужно успеть вернуться, переодеться и смыть разукрашенное лицо.
Выйдя на улицу немного расстроенные окончанием вылазки, но жутко довольные полученными ощущениями, мы направились к детскому дому.
— Лер, это было круто! – воодушевленно сказала подруга. — Зверски шедеврально! Никогда так не отрывалась!
— Согласна. За все пятнадцать лет, что живу в доме, ничего подобного со мной не было. – разглядывая звезды блаженно протянула я и с улыбкой глянула на Аньку.
Она попала в наш детский дом, когда ей было четыре года. Отца посадили, мать спилась, а другие родственники взять ее к себе не захотели. Мы с ней сдружились практически сразу, нам всегда было о чем поговорить, было легко понять друг друга, ведь почти ровесницы. Наши мысли, взгляды, интересы в большинстве своём совпадали. Вот так и дружим уже одиннадцать лет, поддерживаем друг друга, обожаем и ценим.