3
Внезапно лёгкая дрожь пробежала по телу Ситы. Нет, не ветер и не скрывшаяся луна были виноваты в этом. Она инстинктивно почувствовала приближение своего похитителя. Как только она бросила блуждающий и растерянный взгляд на вход в ашоковую рощу, её сразу ослепил блеск доспехов и тяжёлая, огненная красота демона. Раван двигался навстречу двум женщинам, подобно сверкающему солнцу, озаряя на своём пути весь погружённый в мягкие сумерки сад. Искорки гнева вспыхивали и угасали в глубине его чёрных глаз, похожих на глаза хищной птицы. Благородный, резко очерченный профиль принадлежал великому государю и воину. На бархатной коже желтоватого оттенка плясали тени ветвей.
- Они уже здесь, - коротко сообщил Раван, обращаясь к Мандодари. – Я должен отправляться на битву с ними.
Его супруга побледнела, краски сбежали с её лица. Она с мольбой и со страхом взглянула на своего господина и произнесла:
- Значит этот ужас неизбежен. Как смогу я жить, если больше не увижу тебя?! Тебя, кто мне дороже всех в этой Вселенной?
- Надейся на лучшее, - попытался утешить её ракшас, мягко взяв за плечи. – Если есть справедливость в трёх мирах, варварство не сможет одержать победу над жизнью, культурой и человечными ценностями. Рама с его ордой обезьян должны потерпеть поражение в этой битве.
- О чём ты говоришь, бессовестный похититель?! – воскликнула Сита, возмущённая словами демона и обрадованная тем, что наконец её муж пришёл вызволить её из плена. – Разве не ты попрал все мыслимые законы и силой заточил меня на этом проклятом острове? Разве не ты обманом выманил меня из нашей хижины в лесу? Как можешь ты хулить праведного Раму, моего возлюбленного супруга? Это вы, злобные ракшасы, мешаете отшельникам предаваться аскезам в лесу, разрушаете их алтари и морочите их по ночам! Это вы нападаете на бедных изгнанников, вы разоряете чужие дома и уводите чужих жён! Как же можешь ты говорить такие бесстыдные слова?!
К удивлению девушки, Раван выслушал её холодно и спокойно. До этого он вообще не обращал на пленницу внимания, как будто её тут и вовсе не было. Затем он подошёл к ней ближе. Из-за того, что Сита сидела на земле, демон казался ей огромной нависающей тенью. Лунные лучи освещали его суровое, мужественное, но одновременно и утончённое лицо.
- Послушай меня в последний раз, Джанаки[1], - начал он тихо, но угрожающе. Для влюблённого похитителя его взгляд казался слишком презрительным. – Я напомню тебе, раз ты уже успела забыть, что до твоего похищения и заточения здесь произошло много немаловажных событий. События же эти превращают всё, сказанное тобой сейчас, в жалкую ложь. Твои добродетельные Рама и его братец Лакшмана не просто мирно и тихо жили в лесу. Они жестоко оскорбили мою сестру Шурпанакху. Пусть она и взбалмошна порою, но она не заслужила насмешек и домогательств Лакшманы![2] К тому же, эти замечательные люди ещё и безжалостно ранили её! Но знай, что я никому не позволю безнаказанно прикасаться к тому, что дорого моему сердцу. Посмел ли я дотронуться до тебя хоть пальцем, даже несмотря на то, что мне пришлось тебя похитить? Причинил ли тебе зло, нанёс ли бесчестие? Так кто из нас лучше относится к женщинам и уважает их: твой муж и его брат или я, ужасный ракшас?! И, ах да, ещё одна мелочь! Ты говоришь об отшельниках, страдающих от козней «бродящих в ночи». Но всё дело в том, Джанаки, что в этом лесу испокон веков жили не ваши аскеты, там жили мы! Запомни это! Это наш лес, и именно вы отобрали у нас дом, пришли на чужую землю. А теперь жалуетесь, что ракшасы хотят вернуть то, что всегда по праву принадлежало им. Это твой драгоценный супруг убивал мой народ тысячами, хотя никто его сюда не звал! И теперь он стоит со своим диким войском у врат цветущей Ланки, потому что я похитил тебя. Но я сделал это, чтобы отомстить за мой народ. Чтобы эти варвары поняли, что не только они могут нести разрушение, смерть и горе! Это вы разбойники, убийцы и чудовища! Это вы, а не мы плохие, Джанаки! Поэтому замолчи и не произноси больше ни слова осуждения. Лучше пусть твой детский ум поразмыслит над тем, что я тебе сказал…