Поражённая царевна остановилась перед ним, как статуя в храме. Ее руки, протянутые к нему, бессильно упали. Смятение чувствовалось во всём её облике.
- Но неужели ты не рад моему возвращению?! Ведь только твой образ и поддерживал меня в плену у злых демонов! Что же я вижу сегодня, когда освободилась от их чар и плена?..
Тёмные глаза Ситы были похожи на озёра, вода в которых неподвижно застыла и почернела.
- Я рад обрести тебя вновь, прекрасная царевна, - наконец проронил Рама. – В разлуке с тобой меня одолевала тоска. Это правда, я пришёл спасти тебя из лап мерзких демонов! Но послушай, о чём должен я думать и что должен чувствовать, после того как моя добродетельная супруга вернулась из дома чужого господина… Нечестивый царь ракшасов смотрел на тебя с вожделением, он прикасался к твоему телу! Разве ты осталась чиста после этого? Где твои золотые украшения? Что скажут мои подданные о такой царице?!
Сита почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног. В горле стало горько, и ей показалось, что она сейчас задохнётся и упадёт замертво. Безжалостные, чужие слова ранили её мозг, впивались в кожу. Это было, будто уродливый ночной кошмар наяву.
И всё же она попыталась собраться с последними силами и отвечала, глядя Раме прямо в лицо:
- Что я слышу, бедная, невинная женщина и верная супруга! Я терпела горести плена, я отказывалась слушать речи царя демонов и принимать его предложения… Днём и ночью я горевала в плену и лишь молила богов последний раз увидеть тебя перед смертью! Вот я здесь, и вместо обретённого счастья, только горькие упрёки преследуют меня! Вот награда за мою верность… Ты спрашиваешь меня о потерянных украшениях и о прикосновениях Равана… но разве не сам ты оставил меня, беззащитную лань, в диком лесу?! Как могла бы я за себя постоять?! И что мне было делать, несчастной, когда царь демонов унёс меня в свои покои?.. Я не согрешила пред тобой ни в чём, и он не касался меня без моего дозволения! И что за речи слышу я от супруга, бывшего моей единственной опорой и надеждой?..
- Я видел Равана на поле боя, - произнёс Рама отрывисто. – Красота его ослепляет взоры. Как мне поверить, что ты могла остаться равнодушной к этому смертоносному сиянию?
- Да, он красив, как бог! Он прекраснее всех смертных! – вызывающе воскликнула Сита, и сама тут же испугалась силы своих слов. – Но это чистая правда, что несмотря на его красоту, ничего греховного между нами не было…
Рама сумрачно и подозрительно смотрел на неё. Сита чувствовала, что муж ей не верит.
- Даже если бы сомнения и не терзали мой дух, - сказал он наконец, - я высоко ценю праведность и добродетель. Мои подданные достойны иметь чистую и целомудренную царицу. Ты же, Сита, вольно или нет, запятнала себя пребыванием у царя ракшасов… Я не могу говорить с тобой, как прежде. Поедем в Айодхью. Пусть там решится твоя судьба…
Как погружённая в тяжёлый сон, спотыкаясь о камни и дрожа от утреннего холода, Сита молча пошла за своим супругом, к которому она с таким рвением стремилась все долгие недели и месяцы своего плена. Ей казалось, что звёзды и луна погасли, а небо вот-вот упадёт на землю, и окончательно придавит её своей тяжестью…
Наутро она ехала в золотой колеснице, упав склонённой головой на колени и роняя горькие, жгучие слёзы. Она больше не смотрела ни на Раму, ни на всё происходящее вокруг. Не таким она видела в мечтах своё возвращение, о котором грезила так отчаянно и долго! А в ушах её, помимо воли звучали резкие, но теперь глубоко отзывавшиеся в её сердце слова: «Это вы, а не мы плохие, Джанаки!»…
* * *
Несмотря на прибытие в Айодхью, радость не вернулась к Сите. Хорошо знакомые комнаты были не милы ей, потому что все жившие в них дорогие воспоминания, теперь казались осквернёнными. Как могла она отныне без горечи вспоминать о своём первом приезде сюда после свадьбы с Рамой? Образы первых дней их любви теперь лишь ранили её и наполняли печалью…
Сита не мыслила себе жизни без супруга. Она была воспитана в сладком ожидании брака. Ей обещали прекрасное путешествие по жизни, наполненное радостями любви и взаимного счастья. Её учили всячески угождать будущему мужу, видеть в нём бога и защитника. Но, увы, алтарь оказался поколеблен. Тот, в ком царевна видела смысл существования, предал её. Мир её был безжалостно разрушен. В нём больше не существовало незыблемых и понятных ценностей. Сита чувствовала себя очень одинокой и несчастной.