- Абсолютно верно, - холодно произнесла Елена.
- Тогда почему вы не раздаете свои сердца больным!? - я разозлился не на шутку.
- Послушайте меня сейчас очень внимательно. Во-первых, разговор из этой комнаты никуда не уйдет. Во-вторых, успокойтесь и теперь подумайте, хотите ли вы получить новое сердце? Мы рады, что вы так волнуетесь за больных, но видимо, новости вы читаете весьма редко. Либо совсем не те. «Обновление» бросает все силы, чтобы предоставлять сердца первоочередно больным людям и далее тем, кто в них действительно нуждается. И только после трансплантации «первоочередникам» наступает очередь людей, наблюдающих малейшие проблемы с сердцем, которые могут еще много лет не отразиться на их жизнях. Поэтому свои сердца получают немногие. А теперь ответьте, пожалуйста, на поставленный вопрос.
Долго думать я не стал:
- Да, я хочу получить новое сердце.
Прокопенко закашлялся, извинился и вышел из кабинета.
- Пока мы остались вдвоем, я хочу спросить у вас кое-что еще, - голос Елены понизился, - вы бы встали в очередь за сердцем, если бы знали, что тогда кому-то оно может не достаться?
Меня с самого детства учили, что если чего-то не возьму я, это возьмут другие. Сейчас так воспитаны абсолютно все, потому что общество не позволяет жить иначе. Необходимо брать самому, пока этого не отобрали у тебя. Я всю жизнь раздумывал над тем, насколько это правильная идеология, но к однозначному выводу прийти так и не смог. Айн Ренд не обрадовалась бы моим метаниям.
- Да.
- Даже если этому человеку оно нужнее?
- Только в том случае, когда от этого не зависит жизнь. Бросить человека умирать я не смогу.
- Но если у человека проблема с сердцем несколько сложнее вашей, но он может с этим жить. Возможно, даже долго жить.
- Я… Я не знаю.
- Хорошо, предположим другую ситуацию. У вас есть брат?
- Нет.
- Хорошо. Чтобы не брать в пример реальных людей, представьте ситуацию, что у вас есть брат и у него возникли проблемы с сердцем. Вы знаете, что скончаться он из-за этого в ближайшие годы не может, но спорт ему противопоказан, а всю оставшуюся жизнь ему нужно пить таблетки. И по другую сторону истории есть человек, который может умереть. Кому вы отдадите новую жизнь? При условии, что второго шанса не будет.
- Брату, - незамедлительно ответил я.
Я не заметил, как зашел Прокопенко, но он уже сидел и внимательно слушал наш с Еленой разговор.
- Но если проблема с вашим сердцем, то вы бы отдали жизнь другому?
- Да.
Елена откинулась на спинку кресла, и улыбнувшись, сказала:
- Мы никогда не знаем, как поступим в тяжелой ситуации, но мы всегда готовы отдать жизнь ради родственников, жертвуя чужим человеком. Это аксиома, это правильно. Знаете, почему так происходит? Потому что мы - величайшие эгоисты. Люди на самом деле не боятся смерти, потому что не знают, что творится за темной чертой, люди боятся гибели своих родственников или друзей. Когда кто-то умирает, страдать приходится живым. Большинство людей, приходящих сюда, отвечают так же, как и вы, не волнуйтесь. Я оставлю вас с Евгением Дмитриевичем наедине, есть еще несколько важных вопросов этой беседы. До свидания, Сергей Александрович.
Когда Елена ушла, я выдохнул.
- Как вы? - спросил Прокопенко.
- Трясет. Хотя я ожидал несколько другого.
- Наслышались рассказов о страшном и постыдном собеседовании? Люди потом стыдятся, что настолько испугались Елены Сердюковой. Особенно узнав о ее хобби. Вечерами она подрабатывает няней. Слишком любит детей, как и они ее.
Речь доктора расслабляла. Будто я оказался на приеме у психолога.
- Руководство «Обновления» уже одобрило вашу кандидатуру на получение сердца, - вдруг сказал Прокопенко.
- Не удивляйтесь, - продолжил он, - все, кто приходит на собеседования, уже одобрены. Но мне необходимо уладить с вами медицинские формальности и кое-что обсудить.
- Да, конечно, - сказал я.
Вместе с доктором мы заполнили формы, указав повторно все мои медицинские данные.
- Отлично, теперь подпись и всё.
Привычным движением я вывел свои инициалы.
- Есть. А теперь я хотел бы предложить вам подумать еще, - доктор отодвинул бумаги и исподлобья взглянул на меня.