го круга. Они ищут нас, они зовут нас, но зов их стихает так быстро. Быть может, они где-то рядом. Каких-нибудь пара десятков парсеков отделяет меня от спасения. Но я не вижу их, а они - меня. И сколько ещё таких потерянных страдальцев в иных мирах? Сколько ещё потерянных пришельцев из моего мира ждут спасения? И что остаётся нам? Ждать, ждать спасения. Но я же не хотел этого! Я не мог просто потеряться! Не мог, Дмитрий! Сколько раз я пытался уйти отсюда, сколько раз! Ты думаешь, мне хорошо здесь? Ты думаешь, мне приятно подыхать в этом дерьме?! Нет, Дмитрий, нет. Я болен, пойми, я болен! Я могу не дождаться спасателей. Срок мой близок, защитный кокон... И Пришелец ткнул пальцем себя в грудь. - ...Не выдерживает. Ещё немного - и конец. Мне... Пришелец закашлял и выплюнул на пол багровый студенистый комок. - Ползёт, по швам... И выкрикнул: - А у тебя!.. Потряс альбомом. - Карта! Дмитрий Иванович сидел неподвижно, силясь понять, хоть как-то разобраться в услышанном. Нет, он не верил, что этот калека, который называет себя Пришельцем и рассказывает о покинутом им дальнем, ином мире, дорогу в который он якобы потерял, что этот заживо гниющий в загаженном подвале бродяга - и впрямь пришелец... "Как это? Инопланетянин? Они же зелёные, вроде..." Ему когда-то рассказывали и о параллельных мирах. Дмитрий Иванович ничего в этом не понимал, но полагал, что и пришелец из параллельного мира должен выглядеть как-то по другому... Даже не знаю... Представительней, что ли. Почище, хотя бы. Конечно, в дороге может случится всякое. И запылиться можно, и загрязниться. Но чтобы так... И почему он не дал о себе знать... "Официальным, так сказать, образом? Почему? Позвонил бы, скажем, на телевидение или властям сказал..." И понял Дмитрий Иванович, что, пожалуй, в этом-то толку не было. "А кому он нужен? Калека грязный из иного мира... Корабль сгорел, денег нет, интереса никакого... Грязный, больной. Кому он ещё нужен, кроме бомжа подвального? Вот так иногда приходят, вот так... И он ли один? И что ещё он может? Лечить?" И решил Дмитрий Иванович: "Нет. Никто. Не пришелец. Просто спятивший бомж. Я вот тоже сегодня спятил - и ничего..." И стало ему спокойно и легко. - Лечить, - прошептал Пришелец. И спросил: - Сердце у тебя заболело? Сегодня? - Вот, вот, - радостно зашептал Фёдор. - Дорогой гость, хороший гость... У него карта, он всё видит. У него сердце! Он... мешок... - Как? - встрепенулся Пришелец. - Что ты сказал? - Ещё лечить, - повторил Фёдор и обнял сзади Дмитрий Ивановича, не то в порыве дружеских чувств, не то мешая ему бежать. - Мешок... Нектар... Его надо лечить, сердце надо лечить. Он сердцем видит, там сознание... Лечить... - Сердце? - переспросил Пришелец. - Хочешь, я вылечу тебя? Дмитрий, хочешь получить здоровое сердце? Хочешь полететь вместе со мной? Дмитрий Иванович попытался встать, но Фёдор прижал его к полу, навалился на него, придавил. Дмитрий Иванович замахал руками, отчаянно задёргался, стараясь вырваться, ударил Фёдора, ударил ещё раз, заехав прямо по кривящимся губам, схватил его за отвисший, драный свитер, разорвав гнилую ткань по шву, захрипел, вскрикнул от боли... "Господи! И впрямь сердце схватило!.." ...и успокоился, лишь когда Фёдор с размаху саданул его по виску осколком рыжего, пыльного кирпича; успокоился, отключился, увидев на миг жёлтые и белые, прочь летящие звёзды. - Готов! - Фёдор улыбнулся и вытер кровящийся рот. - Отключился... Но живой пока, живой... Нектар... - Молодец, - Пришелец улыбнулся. - Раздень его до пояса. И подтащи поближе. Я отсюда не дотянусь. Найди гвоздик и осколок стекла... - Приготовил давно, давно... Фёдор метнулся к деревянным ящикам, сложенным под трубами. И вытянул из-под одного из ящиков газетный кулёк. - Здесь, точно помню... Потом Фёдор почесал в затылке и решительно заявил: - Я его совсем раздену. Мне шмотки новые нужны. Мои-то совсем гнилые стали, да и свитер он мне порвал... - Будешь по улице в чужой одежде ходить - поймают тебя, - ответил Пришелец. - Я разве с тобой не полечу? - удивился Фёдор. - Ты - нет! - решительно заявил Пришелец. - Ты много раз обижал меня... Но не волнуйся! Я награжу тебя. Щедро, очень щедро. Я пришлю тебе драгоценности, кубки с нектаром, генераторы энергии позитивного поля, жёлтых ящериц с планеты Дэгген... Сразу же, как только починю модуль телепортации! - Тем более раздену, - угрюмо заявил Фёдор. - Зима скоро, холода... - Валяй, - разрешил Пришелец. - И тащи бутыль, нектар будем делать... Горне Аллеон отключил аппаратуру связи и заговорщицки задёргал веками. - Что? - с тайной надеждой спросил Маде. - Как я предполагал! - Горне радостно присвистнул и брызнул слюной. - Операция по спасению этого негодяя Роэла отменяется! - Негодяя? - несколько озадаченно переспросил Маде. - Почему негодяя? - А как ещё!.. Горне стукнул сжатыми пальцами по приборной панели, но тут же постарался успокоиться и зашипел, выпуская гнев. - Как ещё называть пилота, который заполнил все необходимые учётные формы, получил разрешение на взлёт, даже занёс свои полётные данные в кристаллы памяти базы, а сам вместо полёта поставил корабль на автопилот, покинул корабль за два временных отрезка до старта, забрался в грузовой блок космопорта и напился сока Лиловых Агнуарий? Он никуда не улетал, Маде! Он до сих пор на базе! Его случайно обнаружили техники и сразу же связались с диспетчером службы спасения. Этот мерзавец отсыпается сейчас в Доме Покоя! Путешествует только его корабль, ведомый автопилотом, да ещё, пожалуй, его сознание забралось в те миры, что открывают нам Лиловые Агнуарии. Ну доберусь я до него, доберусь! Маде сидел в задумчивости, слушая Горне. Потом спросил: - А лечение? - Что? - Горне замер на полуслове и с крайним удивлением посмотрел на помощника. - Какое лечение? Нам пора убираться отсюда! Нам нечего здесь делать! Маде нажал на кнопку. Раскрылись панели биоанализатора и выдвинулся вверх телескопический держатель из серебристого металла с зажатым в пластинах прозрачным пластиковым контейнером. Маде включил подсветку и прошептал почтительно: - Абориген. Болен, должно быть... В контейнере сжимались поперечными кольцами и яростно извивались половинки рассечённого лопатой дождевого червя. - Лечим? - спросил Маде. - Он обречён! - решительно заявил Горне и щёлкнул тумблером, включая предстартовый режим двигателей. - Выброси его... В смысле - верни на родную планету. И хватит с меня этих спасений, лечений, благородных поступков! Мы не изменим Вселенную! В конце концов, быть может, этот Роэл по своему прав. Возможно, нам надо поступать так же, как он - отправлять лишь одни корабли. А самим напиваться и оставаться дома... Владыки неба, как мучается этот бедный абориген! Нет, невозможно! Какая жестокость! - Но... Маде показал пальцем в потолок пилотской кабины. - Выброси! - крикнул Горне. - Я не могу это видеть! Пришелец гвоздём разметил линии разрезов. Приложил к коже осколок бутылочного стекла. Надавил и решительно повёл осколком по груди пациента - наискосок. Дмитрий Иванович стонал и пускал ртом густую, чёрную кровь. Но не приходил в себя. Разве только тряс и дёргал туго связанными руками. Фёдор сидел на корточках, прижав к груди снятую с гостя одежду. Он шептал что-то о мешке с чистой кровью и больном сердце, на котором настаивается нектар. Когда Пришелец вскрыл грудную клетку, с силой ломая и раздирая резко хрустящие рёбра, и кровь с плеском хлынула в подставленную Пришельцем трёхлитровую банку - Фёдор не выдержал и шумно сглотнул слюну. Пришелец посмотрел на него неодобрительно. И даже грозно. Нектар Пришелец готовил только для себя. Александр Уваров (С)