Марта взяла руками кусок картошки и стала есть.
— Ему было больно и страшно, — сказала она.
— Его избили на улице, — появившись в дверях, сказала мама. На ней был длинный фланелевый халат розового цвета. Лежали аккуратными волнами причёсанные золотые волосы. — И ещё я помню, что его звали Дмитрий, он был чуть младше тебя, двадцать один или двадцать два года. Больше я ничего не запомнила, прости, Марта, я так волновалась…
— Это уже хорошо, спасибо, ма. Мне кажется, у него сегодня день рождения.
— Ой, тогда же нужно кекс испечь! — воскликнула мама радостно и опустилась на стул, враз замечтавшись о кексе.
Мама была принцессой. Красивой, доброй и бесконечно наивной. Она могла бы стать актрисой, но не стала, обретя душевную гармонию и скромный заработок в рукоделии. До всяких вязаний, плетений, выкроек руки у неё были золотые, но ничего, кроме большого кекса с изюмом, готовить она не умела, потому на каждый праздник пекла его и очень радовалась. В семье все маму любили и заботились о ней, как о младшеньком ребёнке.
— Оля, завтра же Новый год, — наставительно сказал папа.
— Ох, точно. Как же кекс на Новый год… — вздохнула мама, всплеснув руками.
— Ничего, ма, не нужно сегодня кекс. — Марта погладила её по руке. — Я же точно и не знаю, сегодня день рождения или нет, мне только кажется, что сегодня. Зато мы будем ёлку наряжать!
Мама снова заулыбалась. Папа расставил тарелки с картошкой и сел.
— Ой, картошечка, сто лет не ел! — будто из ниоткуда появившись на свободном месте, сказал Миша.
— Целых сто лет? — переспросил папа. — Я тебе тогда завтра ещё пожарю.
Марта рассмеялась.
— Мишка, рифма к слову «папуля».
— Чистюля.
— Лапуля.
— Кастрюля.
— Так, отставить разговоры.
После картошки пили чай с печеньем и мечтали про ёлку. Вспоминали, кто в прошлом году распутывал гирлянду и кому в этом году распутывать. Бальзам, наевшись, лениво лежал у Марты на коленях и тоже, наверняка, мечтал о ёлке.
— Только мы сначала с Мишкой съездим в рощу, — сказала Марта.
Миша дёрнулся.
— Чего я там в декабре забыл?
— Ничего. Погулять.
— Ну Ма-арта-а. Там же даже снега нет на улице.
— А если поделюсь печенькой с тобой?
— Они, вообще-то, общие.
— А если я тебе песню спою?
— Это какую?
Марта с котом отправилась в комнату и, жутко грянув по клавишам старого, заваленного книгами пианино, пропела импровизированную песню «Пойдём со мной, Мишка, по роще гулять, в красивых ботинках в грязи щеголять». Бальзам от страха спрятался, Миша сказал, что красивых ботинок у него нет, и они с Мартой ещё час наряжались, чтобы идти «щеголять». Марта надела кожаную куртку и обмоталась разноцветным шарфом маминой вязки, Мишка нарядился в рубашку, новогодний свитер и тёплую безрукавку. Папа успел за это время достать со шкафа ёлку, коробок с игрушками и уйти на работу, мама вертелась рядом и гладила кота.
Вышли, когда уже посветлело. Марта выкатила из-под навеса свой скутер и какое-то время к нему приноравливалась, было странно, что так долго не ездила. Наконец, помахав маме в окно, они поехали. Выруливала Марта корявыми, неуклюжими улицами в сторону Мёртвого Донца: на другом берегу, на стрелке с Доном, была Кумженская роща. Переехали через мост, и Марта оставила скутер у гостиницы. У Миши после шлема волосы встали дыбом, и он надел шапку с ушами, а Марта встряхнула тёмные кудри.
Пошли через рощу в сторону мемориала. Лёгкий мороз прихватил землю, и грязи не было. Людей не было тоже — только голые деревья. Марта шла и смотрела по сторонам, голова у неё кружилась от воздуха. Казалось, будто она не была на улице много лет. Ещё совсем недавно она чуть не умерла, а теперь шла и дышала, живая. Чувство это было какое-то невозможное, хоть во всё горло кричи. Марта взмахнула шарфом, словно крыльями и, разбежавшись, «пролетела» между деревьями. Щёки у неё раскраснелись, она обернулась к Мише, улыбаясь.
— А ты идти не хотел, смотри, какая хорошая погода!
— Я кое-что нашёл, — сказал Миша задумчиво и поднял взгляд от телефона.
Марта подошла и заглянула ему через плечо.
— Я попробовал поискать по имени Данте и нашёл аккаунт в инстаграме. Последний пост — за день до твоей операции. И ещё я пролистал до прошлого года, у него, кажется, день рождения тридцатого декабря…