Эта выставка наделала немало шума. «Оказывается, Фернандо Гонсалес не только музыкант, но и талантливый художник-маринист!» – удивлялись и критики, и обычные зрители. Самый скептический отзыв гласил: «Гонсалес, конечно, не Айвазовский, но для поп-звезды весьма неплохо!» Остальные критики подмечали необычную манеру письма, яркий колорит картин и их особое, цепляющее за душу настроение. Читая отзывы на свои работы, Фернандо поражался – высоколобые критики находили в них признаки импрессионизма, пуантилизма, символизма и ещё не пойми чего! Сам он вообще ни о чём подобном не думал, когда рисовал.
– Расскажите, как вы пришли к рисованию морских пейзажей? – спрашивали журналисты на открытии выставки. Фернандо пожал плечами:
– Я с детства любил океан. Я ведь вырос в Солеадо, а это один огромный пляж… был когда-то. Здесь, в Лос-Анигосе, мой дом снова стоит у побережья. Понимаете… океан – он как душа! – у Фернандо загорелись глаза, – он всегда разный, огромный, глубокий!.. Знаете, сколько закатов я наблюдал из окна моей спальни за все эти годы? И не один не повторился!.. Однажды я захотел всё это нарисовать!
– Скажите, а вы планируете продавать свои работы? – спросил Фернандо другой журналист, – насколько мне известно, поступило уже много заявок, как от частных лиц, так и от разных музеев, желающих приобрести ваши картины.
– Я не хочу продавать свои картины, – ответил Фернандо, – они мне дороги, да и моей жене они нравятся. Ну, может быть, несколько…
* * *
Ф.Гонсалес. «Пламенеющий закат», холст, акрил, 50х75. Продано за 110 000& – частное лицо.
Ф.Гонсалес. «Радуга над океаном», холст, акрил, 65х80. Продано за 170 000& – Музей Современного искусства, Сан-Диегос.
Фернандо в потрясении наблюдал, как его картины – одна за другой! – уходят с молотка на крупнейшем арт-аукционе, причём, правообладателем и продавцом был указан Бакари Соул! Как так?!!
– Гонсалес, ты хоть читал, что подписывал?! – бушевала Кэти, швыряя перед мужем злополучный документ, – ты сам, собственными руками передал все права на свои картины моему брату!
Фернандо в потрясении смотрел на ту бумагу, которую шурин подсунул ему накануне выставки. Бакари тогда наплёл ему что-то про инвесторов и аренду зала… а это оказался подлый обман!
– Бакари, конечно, сволочь! – Кэти была вне себя от ярости, – но и ты хорош! Как можно быть таким наивным в твои-то сорок лет?! Взял и подмахнул не глядя!
– Я ему верил!.. – потрясённо произнёс Фернандо.
– Никому нельзя верить! Вот и смотри теперь, как мой брат продаст все твои картины, а денежки заграбастает себе!
Фернандо в шоке смотрел, как раскупают его картины. Да уж, теперь понятно, почему братья Соул так резко съехали из его дома накануне – даже не попрощались! Резкая боль снова вцепилась в сердце.
– Что с тобой?! – испугалась Кэти и тут же кинулась звать врача.
Чуть позже Фернандо лежал под капельницей, слушая, как жена на нижнем этаже ругалась с братом по телефону:
– …он после инфаркта, а ты его чуть не угробил, мерзавец!..
Боль в сердце под действием лекарств понемногу затихала. Внезапно на телефон Фернандо пришло смс.
«Прости, Фернандо, но ты сам сказал, что тебе не нужны деньги, а нам сейчас деньги очень нужны! Ничего личного»
Скотина! Фернандо в ярости швырнул телефон в спинку дивана. И не в деньгах дело, деньги его, действительно, не волновали. Его работы, которые он так любил, больше не принадлежали ему! Лучше бы Бакари просто украл у него деньги – да он, Фернандо, даром бы отдал шурину все средства, лишь бы сохранить свои картины! «Никогда больше не буду никому помогать! – с горечью думал мужчина, – делаешь людям добро, пускаешь их в свой дом, а они в ответ тебя нагло грабят!» Он, и правда, лишь добренький лох, как говорит Диего.
Все сорок пять картин Фернандо Гонсалеса, выставленных в Марина-Бланка, были распроданы за три дня. Бакари Соул заработал на этом почти два миллиона динеро.
– Хорошо, что мне удалось сохранить хоть что-то! – с горечью сказала Кэти, глядя на свои любимые работы мужа в спальне.
Впрочем, подлыми стараниями предприимчивого шурина, Фернандо Гонсалес вдруг стал весьма известен среди художников во всём мире. Больше половины его картин были куплены музеями разных стран. Спустя пару дней после злополучного аукциона Фернандо неожиданно позвонила его подруга из Италии, Глория Строцци.