– В камеру его! – раздался чей-то жёсткий голос, – там с ним хорошенько разберутся!
Полутьма, лязг железных решёток – и оперативники закинули Фернандо в жуткое, тёмное, душное помещение. Кругом высились трехъярусные железные нары, с которых на него, словно тараканы, пялились жуткого вида заключённые.
– Ути, какую девочку нам доставили! – донёсся чей-то глумливый голос, – иди к нам, детка, мы тебя хорошенько приголубим!
Фернандо в ужасе вжался в решётки – впервые в жизни он даже крикнуть не мог от ужаса. Его словно парализовало от кошмарной обречённости, когда два десятка крепких мужиков схватили его и поволокли в угол камеры. В сердце опять, будто лава, разлилась боль, темнота обрушилась на голову…
Толпа заключённых сгрудились над новым пленником, который неожиданно обмяк и свалился на пол.
– Эй, он, кажется, сдох! – один пнул несчастного прямо в лицо, но тот даже не шевельнулся.
– Жмурик ещё полчаса будет тёплым! – мерзко хмыкнул кто-то, но большинство арестантов возмутились:
– На нас теперь жмура повесят?! Мы на такое не подписывались!..
– Тихо! – крикнул какой-то тощий, жилистый уголовник. Подойдя к лежащему, он схватил его ладонью за горло.
– Живой, падла! – прошипел арестант, и вдруг со всей силы ударил пленника в живот, но снова не добился никакой реакции. Уголовник всячески бил, пинал маленького, хрупкого человека на полу, но тот лишь болтался, будто тряпичная кукла.
– Уберите эту падаль! – брезгливо прошипел заключенный, – очухается – тогда и займёмся им!
Пленника оттащили и бросили в угол камеры, после чего заключённые снова занялись своими делами.
Прошло несколько часов, пока Фернандо, наконец, с трудом открыл глаза. В сердце опять огнём горела боль, дышать было тяжело, но мир вокруг постепенно принимал очертания. Тьма, грязь и дикая вонь – вот что его окружало. «Они решили, что я умер?» – вяло подумал певец. Пожалуй, лучше не выдавать себя. Он старался не шевелиться и дышать как можно тише…
Вскоре, осторожно поглядывая по сторонам, певец начал различать, что происходит в удушливой тьме камеры. Кроме заключённых в робах Фернандо разглядел ещё людей, в обычной одежде, которые испуганно жались по углам. Внезапно несколько заключённых встали и направились в угол. Тут же раздался отчаянный женский плач… и изуверы вытащили в центр кричащую, вырывающуюся девушку. Певец в ужасе заметил, что на ней нет нижнего белья! Девушка жалобно плакала, когда арестанты толпой навалились на неё… и Фернандо в панике отвернулся, не в силах этого видеть! Господи, выходит, с его дочерью сейчас делают то же самое! Крики несчастной жертвы били по сердцу, и он ничего не мог сделать!..
И вдруг в камере вспыхнула драка! Фернандо так и не понял, что произошло, но толпа арестантов словно с цепи сорвались – как дикие звери, они кинулись друг на друга, омерзительно ругаясь. Певец не выдержал и в страхе тихо заполз под ближайшие нары. Да уж, Фернандо казалось, что он всякого дерьма в жизни повидал, но такой жести ещё не видел. Это была мерзкая, жесточайшая драка без всяких правил, в ход шло всё – посторонние предметы, запрещённые приемы, мерзкие увечья… Внезапно дверь в камеру распахнулась, и в неё влетело с десяток надзирателей, которые не менее жестоко скрутили всех заключённых. Вскоре уголовники лишь тяжело дышали, раскиданные по своим нарам. Фернандо так и лежал, вжавшись в пол.
И тут он неожиданно услышал своё имя!
Что? Ему не показалось?
– Фернандо Гонсалес, отзовитесь! – громко повторил один из надзирателей.
Фернандо с трудом выполз из-под нар и кое-как встал. Сердце жгло, ноги подкашивались, весь мир заваливался набок. Арестанты вокруг загудели. Надзиратель окинул певца подозрительным взглядом.
– На выход! – отчеканил он.
Шатаясь, будто пьяный, Фернандо двинулся за надзирателем к выходу из камеры и дальше – по коридорам. Куда его ведут, что его ждёт?! Неужели его посадят в другую камеру, где никто не помешает уголовникам над ним издеваться?..
Железная дверь с лязгом закрылась за спиной, и Фернандо обнаружил себя в одиночной камере.
Он с трудом обрушился на единственную железную кровать. Сердце болело невыносимо, и осознание реальности медленно накрывало его.