– То есть, заключённые применяли по отношению к арестованным насилие?! – воскликнул Гартман. Анжела кивнула, вытирая слёзы.
– А вы?.. – осторожно спросил адвокат. Анжела помотала головой.
– Меня защитил Декстер, – ответила она.
– Тот темнокожий парень? – уточнил Гартман, – да, у вас был мощный защитник!
Наконец, адвокат ушёл, пообещав Анжеле, что он обязательно добьётся её освобождения. Девушка лишь грустно сидела на своей единственной кровати. Делать было абсолютно нечего – и это изматывало. Да, в камере имелся туалет (какое счастье!), и ей теперь регулярно приносили воду и еду, но безделье открыло для девушки настоящий ад из воспоминаний и мыслей.
Джеймс, Белинда, другие её друзья и знакомые – что с ними стало?! Как радостно они шли на демонстрацию в то утро! Им казалось – они переменят мир!.. А мир в ответ взял и их самих сломал об колено. В один миг всё поменялось самым ужасающим образом, и кто бы знал!..
Родители знали – они ведь предупреждали её! Мысли о родителях – особенно о папе! – тут же наполнили сердце горечью. Анжела внезапно осознала, как сильно она недооценивала отца. Папа всегда казался ей слишком мягким, слишком осторожным, чересчур беспокоящимся о них. Анжела вспоминала, как часто в детстве она раздражалась от его, казалось бы, излишней заботы, от многочисленных запретов! Сейчас же Анжела, чуть не плача, вспоминала, как отец отговаривал её от этой демонстрации! Она посчитала его трусом, но Фернандо никогда не был трусом. Только сейчас Анжела осознала, что папа, действительно, сражался с бандитами, он знал цену жизни, и он предостерегал её от реальной опасности! Скорее всего, он, действительно, что-то знал. И каково ему сейчас!..
«Прости, пап!» – плакала девушка.
Свет в окошке под потолком померк – так Анжела узнала, что закончился этот день. А сколько ещё таких дней ждёт её впереди! Настала ночь, но девушка не могла заснуть – отсутствие усталости из-за безделья гнало сон прочь. А ей так хотелось заснуть, забыться, чтобы время шло быстрее, и чтобы тяжёлые мысли перестали одолевать! Что теперь с ней будет? Её вообще отпустят?! Разрешат ли ей увидеть родных, и главное – как она посмотрит в глаза отцу…
Лишь много часов спустя Анжела, наконец, забылась коротким, беспокойным сном. И даже во сне ужасы последних дней не отпускали девушку. Она снова металась в давке среди паникующих людей, и жуткие солдаты в бронежилетах били её дубинами и волокли куда-то. И вдруг, беспомощно болтаясь на руках скрутивших её солдат, Анжела с ужасом увидела, как такие же силовики толпой жестоко избивают её отца!..
Девушка проснулась в слезах. В маленьком окошке под потолком брезжил слабый свет.
Свет в окне стал ярче, Анжеле принесли завтрак (какую-то кашу), и едва девушка закончила есть, как в её камеру вбежала… мама?!
– Как ты, доченька?!! – Кэти кинулась к дочери, изо всех сил прижимая её к себе.
– Мама! – Анжела тоже принялась обнимать мать, – мама… ты плачешь?!
– Нет, всё хорошо! – Кэти поспешно вытирала слёзы, – ты… в порядке?!
– Я в порядке, – Анжела помрачнела, – как папа?
– Отец… с ним тоже всё в порядке, – ответила Кэти, отводя глаза.
– Мама! – Анжела строго глянула на мать, – я знаю, когда ты говоришь неправду!
И Кэти пронзительно посмотрела на дочь.
– Да, с ним не всё в порядке! – горько ответила она, – он переживает так, что у него сердце разрывается! И он пока не может прийти к тебе. Ты очень сильно расстроила отца, дочка!
Анжела горестно схватилась за лицо.
Кэти пристально смотрела на дочь. Анжела выглядела неплохо – по крайней мере, не как человек, которого несколько дней жестоко истязали. Кэти не увидела на ней никаких следов побоев, и адвокат Гартман сказал, что та участь, из-за которой больше всего переживал Фернандо, Анжелу также миновала. Со слов Гартмана, за их дочь в камере заступался какой-то сильный парень. «Если это правда так, то у нашей дочки очень сильный ангел-хранитель!» – с облегчением думала Кэти. Наконец, она попрощалась с дочкой, и побежала домой, чтобы обрадовать мужа.
– Спасибо, Кэти, что пытаешься меня утешить, – грустно улыбнулся Фернандо в ответ на все её жизнерадостные рассказы.
– Но я говорю, как есть! – воскликнула женщина.