– Да вот… спину мне сломали! – горько ответил Каррерас, – помираю я, сынок! Можешь принести мне немного водички?..
– Сейчас! – крикнул Диего и тут же помчался в ближайший магазин. Купив бутылку воды, он быстро вернулся к отцу.
– Держи! – мальчик скорее протянул ему воду. Каррерас жадно впился губами в горлышко и залпом осушил всю бутылку.
– Спасибо, сынок! – тяжело дыша, прошептал он, и вдруг грустно оглядел мальчика.
– Хорошо выглядишь! – горько заметил Каррерас, – я смотрю, тебе у этих богачей неплохо живётся!
– Живётся… – Диего виновато опустил глаза.
– А отца-то ты быстро забыл! – едко хмыкнул Каррерас, – конечно, куда родному папашке до какого-то богача! У богача денег куры не клюют, он, наверное, купюрами подтирается!..
– Не смей так говорить! – зло крикнул мальчик.
– «Не смей»! – фыркнул Каррерас, – а ты мне запрети, щенок!
– Я тебя не боюсь! – ответил Диего сквозь зубы, – ты больше никогда не сможешь меня ударить, понял?!
– Да уж! – снова горько вздохнул Каррерас, в изнеможении опускаясь на жёсткий асфальт, – это точно, моя песенка спета…
И острая жалость вдруг захлестнула Диего. Каким бы зловредным ни был его старик, а он всё-таки папаша, родной… И как же ему сейчас плохо! Мальчик в ужасе смотрел на его истощённое, переломанное тело, длинные тощие ноги, которые теперь волочились по земле, словно ненужный груз, стёртые до крови локти, на которых он ползал… Как он умудрился так покалечиться?! «Нет, я не хочу, чтобы он умер!» – вдруг твёрдо решил мальчик.
– Будь здесь! Я сейчас вернусь! – твёрдо сказал Диего.
– Куда я денусь… – услышал он горький ответ.
Диего бежал домой. Он ни секунды не сомневался, что он может попросить Фернандо о чём угодно, и он поймёт!..
Фернандо в шоке смотрел на это несчастное, жалкое огородное пугало, которое теперь даже ходить не могло, валяясь в грязи. Пабло Каррерас в ответ сверлил его взглядом, полным ненависти. Глянув на сына, Фернандо с болью заметил, что мальчик тихо плачет. Да… родной отец всегда останется родным отцом, каким бы он ни был…
Приехавшие врачи быстро забрали Каррераса в больницу.
– И что дальше? – растерянно спросила Кэти, глядя вслед уезжающей «Скорой помощи».
– Пусть немного приведут его в чувство, – ответил Фернандо.
– А потом? – снова спросила жена, – надеюсь… он не будет жить у нас дома?
– О, нет! – усмехнулся Фернандо и быстро глянул на сына, – прости, Диего, но я не могу поселить его у нас. Найду ему какой-нибудь пансионат с уходом.
– И хорошо! – с облегчением воскликнул мальчик, – ты не представляешь, какой он зловредный!..
Спустя пару недель, забрав любимый скейт из ремонта, Диего ехал к родному отцу. Фернандо определил старика в приют для инвалидов с оптимистичным названием «Последняя надежда» – да, Пабло Каррерас теперь был инвалидом-колясочником. А сам приют оказался вполне себе ничего – уютный дворик с деревцами, красивые балкончики…
Пабло Каррерас встретил сына ехидной ухмылкой.
– Ну, здравствуй! – усмехнулся он.
– Привет! – пряча глаза, Диего вошёл в его милую, опрятную комнатку с видом на осенний сад, – как тебе тут? Нравится?
– Да уж, недурно! – процедил Каррерас, с трудом перемещаясь на инвалидной коляске, – это я теперь твоего богача должен в задницу целовать?
– Можешь просто сказать «спасибо»! – тихо ответил Диего, с укоризной глянув на отца.
– Ох, ты-ж какой благородный стал! – фыркнул Каррерас, – кинули мне тут кости с барского плеча!..
Диего вдруг тяжко вздохнул и вышел.
– А ну, вернись, щенок! – услышал он злобные вопли за спиной, – совсем страх потерял!..
Но мальчик даже не обернулся.
Почему же так больно и горько?! Диего стоял, задумчиво глядя на деревья, роняющие листву. Почему его отец так ничего и не понял в жизни? Сколько он всего пережил, чуть не умер, превратился в калеку – и ничуть не стал добрее или лучше! Диего очень хотелось утешить отца, как-то помочь ему, но… мальчик внезапно понял, что никаких тёплых отношений у них, наверное, не получится. Если уж сама жизнь не смогла исправить этого человека, то ему, Диего, такое точно не по силам!