– Ты идиот, Эгиль, – парень вскинул ладонь, складывая пальцами руну. – Ты правда думал, что я приведу тебя к Сердцу Севера? Что я… кхм, отдам его так просто? Прямо сейчас мои конунги, должно быть, скручивают твоих нелепых пособников в бараний рог. Когда они закончат, я выведу тебя отсюда связанным, а потом передам в руки ректора за попытку совершить переворот.
Эгиль слушал его с вежливым вниманием, даже, каким-то, сочувствием.
– Конечно, я понимаю, что вы, люди, привыкли недооценивать вайтов, – парень, пятясь, шаг за шагом отступал к выходу из склепа. – Однако твоя самоуверенность, Йохан, превзошла все границы.
Коротко развернувшись, парень безошибочно ухватил растерявшуюся Лиду за руку, а затем с силой швырнул ее вперед – заклятие заискрило голубым светом и спало.
Йохан, еще секунду назад совершенно спокойный, встрепенулся, поддавшись вперед, но Эгиль предупредил его движение, направив на Лиду сложенную руну.
Девушка ощутила, как невидимая сила подхватила ее и рывком отбросила к стене, заставив больно удариться затылком.
– Милая Лида, неужели ты думала, что я не замечу слежки? – с сочувствием спросил вайт, когда она, кашляя, приподнялась на локте. – Вообще-то, с твоей стороны очень невежливо так поступать, я же просил всех остаться в зале.
– Прекрати! – рявкнул Йохан. – Хватит!
– Эгиль, – захрипела девушка, непонимающе моргая: откуда такая жестокость? –Эгиль, это не мы ранили Варди, – произнесла она дрожащим голосом. – Это сделал кто-то другой и он, он должно быть на свободе. Если ты сейчас успокоишься, то мы можешь объединится, чтобы…
Ее жалкие попытки что-либо сказать были прерваны смехом. Лида, прояснившимся зрением глянувшая на вайта, поразилась внезапной перемене в его лице – обычно мягкое, приятное, оно сейчас исказилось странным оскалом. Нездоровый, истерический хохот отскакивал от стен древнего склепа, множился и разносился по подземелью, вспарывая мертвую тишину.
Не зная, как еще выразиться, Эгиль захлопал в ладоши.
– Очаровательно, – парень воззрился на нее черными глазами, в глубине которых отражался огонь факелов. – Как мило, Лида, что ты еще ничего не поняла. Стой где стоишь, – внезапно похолодевшим голосом предупредил он Йохана, осторожно двинувшегося вперед, и направил знак на девушку. – Иначе я размозжу ей голову о ложе кого-нибудь из древних.
Конунг замер, быстро бросив на Лиду встревоженный взгляд.
– Я знаю, что это не вы с Йоханом ранили Варди, милая, – тем же елейным голосом обратился к ней вайт.
Яркая, словно молния, мысль, полыхнула в ее мозгу.
Что могло заставить девушку-вайта, опасающуюся за свою жизнь, выйти из комнаты поздно вечером? Уж не договоренность ли со старинным знакомым?
Почему из двух вайтов нападающий выбрал именно Лео? Почему вообще Лео не закричал, когда на него напали? Он должен был знать этого человека в лицо, чтобы подпустить к себе.
Кого Варди мог боятся настолько сильно, что не обратился к конунгам? Кого-то, кто был к нему гораздо ближе.
– Вижу, ты все уже поняла, – свободной рукой роясь в кармане, произнес Эгиль.
В его ладони матово блеснул короткий каменный нож, слегка испачканный кровью.
Лида поняла, что не может подняться – ноги и руки совершенно ее не слушались. И в этих условиях ее хватило лишь на один-единственный вопрос.
– Зачем?
– Зачем? – удивленно переспросил Эгиль; его лицо перекосила совсем уж нехорошая усмешка. – Затем, что Эмилия, мягкотелая истеричка, которая не смогла удержать свой прелестный ротик на замке, – парень резко сложил руну и Лиду швырнуло в другую сторону. – Затем, что Лео так сблизился с людьми, что они начали приглашать его на свои собрания.
Еще один «турисаз» едва не расшиб ее голову об угол каменного ящика.
– Затем, что Варди оказался слишком умным и слишком болтливым придурком!
Лида упала на пол, отчаянно глотая выбитый из легких воздух. Из разбитой губы сочилась кровь, а еще, кажется, у нее были сломаны ребра.
– Эгиль! – Йохан окрикнул его. – Оставь ее!
– О, мы лишь немножко поболтали, да, Лида? – хихикнул Эгиль. – Но ты прав, конунг, мы с тобой не закончили.
Парень в бессильной ярости стиснул кулаки, борясь с порывом наплевать на вайта и бросится к ней, однако тот снова предупреждающе сложил пальцы. И это был отнюдь не «турисаз».
– Все-все, я обещаю больше ее не трогать, – заверил он Йохана. – Давай вернемся к Сердцу Альмода. Кажется, ты сказал, что я его не получу?