– Извините, – присаживаясь, произнесла девушка и потерла лоб, – извините, пожалуйста, – повторила она растерянно.
– Еще одно «извините», и я, должно быть, умру от скуки, – в ее поле зрения внезапно оказался еще один парень – смуглый и темноволосый. Лида болезненно поморщилась, припоминая его – Хаук, кажется. Тот самый грубиян. – Как тебя звать, фрекен?
– Лида, – девушка притянула к себе и обняла подушку.
Парень Хаук вскинул темные брови, нахмурился, пошевелил губами, снова вскинул брови. Еще через секунду его лицо просветлело.
– А, – он ухмыльнулся, – ты та новенькая. Я знаю эту девицу, – парень обернулся к Йохану. – С Мией, если не ошибаюсь, живет. Ну той, помнишь, я рассказывал.
Хаук улыбнулся и сделал неопределенное движение руками.
– Отлично, – парень поднялся. – Поможешь ей, значит, добраться до комнаты. И сразу возвращайся, – он угрюмо, будто та была повинна во всех бедах человечества, глянул на Лиду, – нам еще разбираться, кто и зачем это все устроил.
– Так точно, мой конунг, – весело ответствовал ему Хаук, протягивая девушке руку. – Идем, фрекен.
Не дождавшись, пока Лида сама ухватится за его ладонь, он сжал запястье девушки, помогая ей подняться с дивана и предусмотрительно подставил свое плечо. Может, знаки, начерченные Йоханом, и прояснили ей сознание, но слабость во всем теле и не думала отступать.
– Сейчас, фрекен, – парень толкнул дверь свободной рукой и вывел их в коридор, не дожидаясь, пока Йохан покинет гостиную. – Тебе не о чем волноваться, пока покой Академии охраняют такие славные конунги и гордые ярлы.
– Я не волнуюсь, – Лида против воли улыбнулась, искоса глядя на его напыщенную мину. Хаук, впрочем, и не был серьезен: тут же ухмыльнулся. – Но с той девушкой ведь все будет хорошо? – вдруг обеспокоилась она.
К ее удивлению, парень не поспешил ответить, он пошевелил губами, дернул плечом.
– Не знаю. Она вайт. У них, ну знаешь, свои методы лечения. Впрочем, там Эгиль, а уж он-то справится.
– А ты знаешь Эгиля? – заинтересовалась Лида, обрадовавшись, что не придется дальше идти в гнетущей тишине.
Однако Хаук вновь ее огорошил.
– Еще бы не знать, – буркнул он угрюмо, всем своим видом показывая, что этот вопрос закрыт.
Похоже, к вайтам тут и впрямь предубежденное отношение.
– Лучше скажи, чего ты к ней полезла, – вдруг заинтересовался парень, когда они прошли уже больше половины коридора. – С первой медицинской помощью у тебя, очевидно, не очень.
– Хотела остановить кровь знаками, – Лида, вспомнив о начерченных рунах, отчего-то снова ощутила слабость и удивилась: никогда такого эффекта не было. Хотя, может, просто сил не хватило.
Последовало напряженное молчание. А потом Хаук вдруг расхохотался, словно девушка рассказала ему забавную шутку.
– Ну даешь, – фыркнул он, тыльной стороной ладони утирая выступившие в уголках глаз слезы. – Руны? Серьезно?
– А что в этом такого? – обидевшись его легкомысленному тону, выпрямилась Лида.
– Руны совершенно не женская наука, фрекен, – Хаук ухмыльнулся, оглядывая ее с ног до головы. – Уж точно не для таких былиночек как ты.
– А я…
– Приехали, – перебил ее парень и постучался в дверь их с Мией комнаты, тотчас забыв о зачинавшейся перепалке.
Мия, против ожидания, открыла почти сразу же, словно притаилась под дверью, и сама ждала гостей. Однако вид у нее при этом был более чем недовольный.
– Вот ты где, – строго констатировала она, глядя на Лиду. – Проходи. А ты стой где стоишь, – обращаясь уже к Хауку, сказала девушка и даже скрестила руки на груди, загораживая проем, в который шмыгнула Лида.
Парень, поразив ее окончательно, вновь переменился: чуть сгорбился, склоняясь к Мие, заулыбался мягко и, страшно сказать, заискивающе, голос его, в общем-то звонкий и высокий, вдруг приобрел неожиданную глубину и хриплость.
– Ну что вы так, фрекен, – стараясь глядеть девушке в глаза, произнес он, растягивая гласные. – Совсем необязательно быть такой строгой к бедному, пораженному вашей красотой воину.
– Пшел отсюда, – не изменившись в лице, процедила Мия. – И дорогу забудь.
– Вы меня огорчаете, фрекен, – сокрушенно вздохнул он, но, выпрямившись, снова превратился в чуть нагловатого, озорного парня с раскосыми глазами цвета жженого кофе. – Доброй ночи вам и вашей очаровательной со…
Мия с грохотом захлопнула дверь.
– Хаук – страшный бабник, – не дожидаясь, пока Лида сформирует хоть один здравый вопрос, ответила девушка, небрежным жестом поправляя выбившуюся прядь и прислоняясь спиной к двери, словно боялась, что ее начнут выбивать. – Так что будь внимательна: когда ему надоест со мной любезничать, он, скорее всего, переключится на тебя, – Мия повернулась к ней, почему-то странно, кривовато улыбаясь. – А может и нет. Кто знает, что у этого дурака в голове творится.