Эгиль потянул ее влево, к группке студентов, держащейся особняком, завидев парня, они немного расступились, сохраняя напряженное молчание. Лида осторожно рассмотрела каждого.
Все они были вайтами.
– Доброе утро, mina damer och herrar, – внезапно раздалось с того самого помоста.
Лида подняла голову и невольно фыркнула – ректор в его модном костюме смотрелся даже как-то нелепо посреди толпы студентов в старомодных одеждах. Девушка перевела взгляд на его спутников и почти не удивилась, заприметив исполинскую фигуру конунга Йохана и – кто бы мог подумать – Хаука, молчаливо, словно два стражника, стоявших позади. Помимо них там очутилась девушка с жестким, но в принципе миловидным личиком и огненно-рыжими волосами, одетая на мужской манер. Она выглядела скучающе, с высоты помоста разглядывая людское море, разве что не зевала.
Помимо них на импровизированной «сцене» стояли профессор Альрик и несколько других преподавателей.
– Я не стану затягивать предисловие, – произнес тем временем ректор, выступая чуть-чуть вперед и награждая зашептавшуюся толпу спокойным, но предупреждающим взглядом, заставившим всех тотчас умолкнуть. – Полагаю, вы уже знаете, но вынужден сообщить: минувшей ночью на территории нашей Академии свершилось нападение на одну из студенток. Прошу спокойствия, – он вскинул руку, вновь усмиряя взволновавшихся студентов, – девушке уже оказана вся необходимая помощь и ее жизни не угрожает опасность.
Вайты вокруг Лиды переглянулись, но Эгиль только кивнул.
– Однако мы вынуждены признать, – после непродолжительной паузы продолжил мужчина, – что нападавший, равно как и его мотивы, нам неизвестны.
На этот раз понадобилось куда больше времени, чтобы поднявшееся волнение улеглось: то тут, то там раздавались оханья, разговоры становились все громче.
– А как он проник в Академию?
– Почему ниссе ничего не видели?
– Может быть он среди нас?!
Последнее восклицание вызвало настоящий шквал: студенты, встревоженные этим предположением, зашевелились, переглядываясь. Какая-то особо нервная барышня всхлипнула.
Больше всего в этой ситуации Лида поразилась вайтам: девушки и парни, стоявшие плечом к плечу, серьезно и терпеливо взирали на ректора, хотя, казалось бы, им стоит волноваться сильнее других.
– Вашей безопасности ничего не угрожает, – ректор вскинул обе ладони, призывая всех к спокойствию.
– Тихо!
Металл грохнул о металл – это рыжеволосая девушка, до того равнодушно наблюдавшая все эти треволнения, выступила вперед, ударяя выхваченным мечом по круглому щиту, висевшему у нее на бедре.
– Ситуация полностью под нашим контролем, – так, словно ничего не случилось, продолжил мужчина. – Уже ведутся поиски виновного, а в коридорах спален начерчены соответствующие защитные руны. Также администрация Академии в рекомендательном порядке просит вас соблюдать комендантский час, – он дежурно нахмурился, видно, и сам недовольный необходимостью говорить сухим канцелярским языком.
По крайней мере, когда вперед выступил Йохан, Лиде показалось, что ректор с облегчением выдохнул, уступая речь.
– С этого дня на этажах будут дежурить старшекурсники и валькирии, – объявил парень. – Мы обеспечим безопасность всех студентов…
Эгиль, до того сохранявший молчание, совершенно неожиданно выступил вперед, вскидывая руку.
– Что, даже вайтов?
Йохан замолчал, глазами выискивая говорившего, однако Эгиль и не думал прятаться – вокруг него тут же образовалось пустое пространство, хотя поначалу думалось, что здесь совсем не протолкнуться. Парень стоял, демонстративно выпрямившись и скрестив руки на груди, темные глаза недобро сощурились. Конунг тем временем не спеша обвел окружение вайта взглядом, задержался на Лиде, и, как ей показалось, удивленно вскинул брови: ты-то мол, что здесь забыла? Впрочем, движение было мимолетным – Йохан остановился на Эгиле, и в помещении, разогретом дыханием нескольких сотен учащихся, вдруг стало заметно холоднее.
– Всех студентов, – повторил он, особенно выделив слово «всех». – Также на стендах будет вывешен список некоторых правил, введенных в связи с данной ситуацией, – продолжил парень, возвращаясь к своему повествованию.
Лида, хоть ей и не по душе пришелся тот презрительный прищур, которым одарил вайтов конунг, тем не менее восхитилась его выдержке и ледяному спокойствию – вопрос-то был явно провокационный.
После Йохана выступали преподаватели, однако они лишь продублировали информацию, призывая студенческий состав быть осторожнее и приглядывать друг за другом. К речи профессора Альрика все явно заскучали: собрание начало расходится, и первым к выходу стал пробираться Эгиль, после ответа конунга погрузившийся в задумчивость.