– Та-ак люблю прогулки по лесу, – ее спутница шагала бодро, скорее прогуливаясь, чем в самом деле занимаясь поисками. – Когда я была маленькой, родители часто выпускали меня погулять в парке, но потом мне запретили там «шляться», и я гуляла только во дворе, двор конечно большой, но за все это время я его вдоль и поперек излазила, а потом мне и это запретили, только коридоры и коридоры, и залы, и галереи, и будуары, о – смотри! – она резко остановилась и Лида едва не врезалась. – Какая симпатичная птичка!
– Мы ищем разрыв-корень, – осторожно напомнила девушка. – Без него нам, похоже, не вернуться в Академию…
– Хотя птичек у меня было сколько угодно, – не слушая ее, продолжила спутница. – Особенно канареек, не люблю канареек, до чего же противный цвет – канареечный!
У Лиды закралось подозрение, что эта очаровательная блондинка не просто так осталась без пары. Фрита – как выяснилось на четвертую минуту их пешей прогулки – говорила безостановочно, как заведенная, сворачивая то вправо, то влево, останавливаясь, делая круги, и постоянно указывая на какие-то глупые, никому не нужные детали, вроде красиво замерзшего листка или белки, с любопытством наблюдавшей за человеческими метаниями.
К моменту, когда девушка всерьез подумывала над тем, чтобы бросить словоохотливую спутницу на произвол судьбы, а самой попытаться отыскать корень при помощи парочки рун, Фрита, наконец, иссякла, и предложила ненадолго присесть. Благо, для этого совсем скоро нашлось удобное поваленное дерево, на котором расположились девушки. Несмотря на то, что шли они долго и довольно быстро, получалось, что спутницы совсем не отдалились от замка: то тут, то там в просвете деревьев появлялись другие пары. Лида, вытянув ноги, умиротворенно слушала птичий клекот, размышляя, какая руна ей понадобится.
– Была сегодня утром на собрании?
Не осыпавшиеся еще заросли кустарника зашевелились: похоже, с другой стороны студентки уселись прямо на землю.
– Проспала, – ответили там. – А было что-то интересное?
– О-о, еще как, – протянула первая девушка. – Там был наш конунг, ну, знаешь, как обычно: такой собранный, холодный и надменный, – послышался мечтательный вздох. – Рассказывал, что нас будут охранять, слышишь? Было бы здорово выяснить, в какие дни у него дежурство и попасть в какую-нибудь беду, – она хихикнула.
– Не роняй слюни, милочка, а то замерзнут, – хмыкнула ее собеседница. – И ты не одна такая умная. Ходит слух, что вчера какая-то девица грохнулась в обморок, ну там, в коридоре. Прямо нашему конунгу на руки – раз.
– Ха, и что она из себя представляет? – почти обиженно спросила девушка.
– По-моему какая-то глупая серая мышка, и говорить не о чем.
– Зная, какой у нашего конунга дурной вкус…
– Пойдем, – Лида, не чувствуя под собой ног, поднялась и взяла Фриту за руку. – Поищем корень в другом месте.
К огромному ее облегчению, девушка не стала болтать, выспрашивая, зачем им уходить, а молча поднялась, с тем же благожелательным выражением оглядываясь по сторонам: складывалось впечатление, что блондинка вовсе не слышала разговор.
Лида шла, не разбирая дороги, попеременно сгорая, то от стыда, то от ярости.
Надо же, как в этой Академии быстро расползаются слухи! Еще и такие гадкие! Специально она ему на руки упала, ага, целилась! Этому конунгу Йохану высокомерному, который на людей не может смотреть, не скорчив такую мину, будто его тошнит! Да она же сразу сказала, чтобы оставил ее в покое!
Не выдержав, девушка топнула и крутанулась на пятке.
А ведь, должно быть, именно так и подумал – нашлась еще одна дурочка, ну конечно, и сразу давай глазки строить! Они ведь все тут такие, заносчивые снобы, вообразившие, что все тут от них без ума!
Мама была права, когда сбежала отсюда.
– Что это ты такое интересное танцуешь? – глядя за ее метаниями, заинтересованно спросила Фрита. – Как любопытно! А научишь?
– Не танцую, – буркнула Лида, но взяла себя в руки. – Просто немного нервничаю – сказать честно, я без понятия, как нам эту ерунду искать, я вообще ни разу не травница, на рунах специализируюсь, – неожиданно для самой себя призналась девушка.
– Ну что ты заладила, – надулась Фрита. – Корень да корень. Их тут видимо-невидимо, дурацких Springwurzel, – она уперла миниатюрные кулачки в бока и огляделась. – Да вот хотя бы, прям у тебя под ногами.
Девушка глянула себе под ноги, на темный пятачок земли, укрытый палой листвой и недоверчиво прищурилась.
– Ты это серьезно сейчас?