– Бояться нечего, – парень ослепительно улыбнулся. – На практику приглашают ребят со всех курсов, но задания даются соответственно уровню. Не думаю, что профессор станет лютовать. Для начала тебе поручат нарисовать и применить какой-нибудь простенький став из тех, что есть в учебнике.
– Ты уверен?
– Так было в прошлом году, по крайней мере, – Эгиль приложил указательный палец к носу, будто задумавшись. – В любом случае, – он ласково потрепал ее по плечу, – я уверен, ты справишься.
– Ка-а-акие люди, – раздалось с другого конца коридора.
Лида обернулась, одергивая шаль, но тут же успокоилась – в арке, ведущей из мужского крыла, стоял, прислонившись плечом к косяку, Хаук: немного сонный и растрепанный, с небрежным пучком на затылке. Он отлепился от стены и, засунув руки в карманы, прошествовал к ним.
– Доброе утро, фрекен Лида, – парень лукаво улыбнулся. – Здравствуй, Эгиль.
– Хаук, – Эгиль небрежно поклонился, – конунг присоединится к нам на сегодняшнем занятии?
– Честно сказать, я думал Йохан уже здесь, – он почесал затылок, оглядывая пустующий холл. – Занят, наверное.
Вслед за Хауком начали прибывать другие студенты – в основном юноши, располагавшиеся на скамьях и подоконниках в ожидании преподавателя. Лида сумела выцепить всего одну девушку, но и та, очевидно, была старшекурсницей и не обратила на нее ровным счетом никакого внимания. Зато со стороны парней его было хоть отбавляй: недолго проболтав с Эгилем, друг Йохана отчалил к другой компании, вскоре стало понятно, что разговаривают они о Лиде – время от времени девушка ловила на себе заинтересованные взгляды и указующие жесты. Кажется, Хаук даже рассказал что-то забавное – последовали взрывы хохота.
Лида отвернулась, скорчив мину – какой же грубиян.
– Расслабься, – Эгиль не смотрел в ее сторону, делая вид, что увлечен составлением нового става. – Он всегда себя так ведет. Хаук – младший сын одного очень могущественного рода, так что ему все сходит с рук. В твоем случае будет лучше всего не реагировать.
– Я и не собиралась, – девушка скрестила руки на груди, из-за плеча рассматривая сложенную Эгилем фигуру. Парень в это время задумчиво переставлял тростинки, меняя рисунок става. – Для чего он?
– Еще не знаю, – Эгиль негромко рассмеялся, – пытаюсь придумать что-то новенькое, профессор говорит, что стандартные ставы для меня – слишком просто. Только не подумай, что я хвастаюсь, – он усмехнулся, прищурившись, сгреб в кучу тростинки и пододвинул их Лиде, – хочешь сама попробовать?
– Конечно!
Попробовать она, однако, не успела: двери, видимо ожидавшие определенного часа, распахнулись, приглашая всех присутствующих, и ребята поспешили войти в аудиторию.
Перешагнув порог, Лида удивленно осмотрелась: помещение было больше похоже на старенький спортзал, или даже бункер, чем на учебную комнату – потрескавшиеся стены, кое-где в темных пятнах от огня, каменные полы с выбоинами. Словно здесь проводились настоящие боевые учения. Заметив, что за ней наблюдает та самая компания, к которой присоединился Хаук, девушка выпрямилась и вскинула подбородок: и не такое видали, мол.
– Прошу прощения за опоздание.
Знакомый спокойный и глубокий голос заставил ее обернуться. Йохан широким шагом пересек комнату и взобрался на небольшое деревянное возвышение, предназначенное для преподавателя. Одет он был, против обычного, в серую водолазку и удобные брюки. Светлые волосы были собраны в хвост на затылке.
– Профессор Альрик сегодня занят, – уведомил их парень, засучивая рукава. – Он попросил провести ваше практическое занятие и проследить, – тут его взгляд наткнулся на Лиду, – проследить, чтобы вы «друг друга не поубивали».
Девушка быстро обернулась к Хауку, тот перехватил ее взгляд и скорчил рожицу – ну конечно он знал!
– Первым делом повторю правила безопасности, – Йохан оперся о преподавательский стол с отбитой, а затем прикрученной ножкой. – Прежде чем применять став, вы должны показать его эскиз мне. Ни в коем случае не пытайтесь сходу нарисовать новый став: никто из вас не подготовлен к подобному. Запрещается направлять знаки друг на друга, а также чертить их на собственном теле без предварительной подготовки…
Он говорил размеренно, повторяя вещи, уже назубок выученные каждым студентом, однако в аудитории не было слышно ни единого шепотка. Йохан говорил – и его слушали.