Лида не сразу его заметила, увлеченно наблюдая за компанией Йохана, однако вайт, похоже, был в зале с самого начала – по крайней мере он без труда построил доверенную ему группу и, пользуясь посохом, стал показывать различные движения.
– Подглядываешь?
Фрита возникла внезапно, словно только и ждала, когда Лида немного отвлечется, и повисла на перекладинах ограждения, пялясь вниз, разве что руками не замахала, чтобы привлечь к себе побольше внимания.
– Ничего я не подглядываю, – девушка с некоторым сожалением отвернулась: все же не каждый день можно увидеть подобные тренировки. – Просто рядом стою, не делать же вид, что их там нет…
– Какие симпатичные, – Фрита, ничуть не смущенная, бесцеремонно разглядывала конунгов, терпеливо и обстоятельно повторявших за своими наставниками. – Вон тот светленький. И темненький. Ой, смотри-смотри, там такой очаровательный рыжий юноша, я сейчас умру! Ах, он та-ак пламенно на нас смо…
– Прекрати! – Лида оттащила девушку за руки от ограждения. – Так нельзя! Это… это неприлично!
– Ой да ладно, кого тут интересуют приличия, – с неожиданной ехидцей спросила она, кивая на площадку: почти все ограждение было облеплено другими студентками, с интересом и даже восторгом взиравших на занятие внизу.
По взбудораженной толпе гуляли самые разные замечания и Лида, хоть и старалась сосредоточиться на разминке, все равно слышала их краем уха.
– Опять фехтование…
– Нет, смотрите, конунг Йохан сегодня с посохом.
– И конунг Хаук тоже! Великая Фрейя, какой же он симпатичный.
– Между прочим, меня позвали на вечеринку, – вдруг подала голос какая-то смазливая девица.
– Ой, все мы знаем, зачем конунги зовут таких как ты, – тоненько прыснула другая, однако в ее голосе, да и во взглядах, брошенных на счастливицу, читалась зависть.
– Не обольщайся особо, там будут валькирии, так что все внимание достанется им, – ввернула третья, которая жадно вглядывалась в группку девушек из нижнего зала.
– Да кому эти мужланки нужны? Только и знают, что махать мечами. Конунги их за женщин и не считают.
– Скажи это Вивеке, – хохотнула самая первая.
Со всех сторон послышалось тонкое девичье хихиканье и хмыканье – очевидно, рыжеволосая валькирия здорово всех злила своей заносчивостью. И пусть ее власть над студентами была велика, отпустить шуточку в ее сторону желала, кажется, каждая.
Лида, не желая принимать участия в начавшейся язвительной болтовне, немного отодвинулась.
Так значит, Вивека и вправду валькирия. Конечно, она сама об этом говорила, да и ее манера поведения наталкивала на определенные мысли, однако…
Валькириями, насколько девушка смогла узнать из немногочисленных и очень скупых источников, в Академии Северной традиции называли девушек, проходящих особенный курс обучения, который, помимо традиционно «женских» дисциплин включал в себя также занятия по фехтованию и ведению боя, а также ряд предметов, которые авторы упоминали очень туманно. Когда Лида впервые попыталась расспросить об этом Мию, соседка только отмахнулась. Но, кажется, в валькирии принимали не сразу и не всех, да и подобный статус сразу же заметно возвышал владелицу над сверстницами. Вон, даже с парнями спокойно занимаются, и конунги относятся к ним с вежливым уважением – есть от чего зазнаться.
Однако, как бы то ни было, Вивека совсем не походила на тот образ, который сложился в Лидиной голове – красивая, умная и вздорная, на мифологическую валькирию она не тянула.
В глубине души девушка смутно ощущала, что, должно быть, ей немного жаль рыжеволосую – в конце-концов, было в ней что-то…
– Скучаем, фрекен? – преподаватель внезапно возник за спинами студенток, скрестив руки на груди, но снисходительно улыбаясь. – Ну-ну, насмотрелись, а теперь начинаем наше занятие.
Вечер конунгов
Оставшееся до тридцать первого октября время пролетело незаметно. Выпал и вновь растаял снег, – Лида уже привыкла к этому явлению – однако внезапно с севера налетел ветер, принесший с собой холодную сырость, и все походы на улицу до поры до времени отменили.
На травоведении девушки чистили и полировали высохший корень, да так, что через два занятия он походил скорее на камень, чем на растение. Профессор Исгерд, однако, говорила, что до полной формы ему очень далеко и поручила девушкам изготовить настойку, в которой они станут его вымачивать.
Хаука, Йохана и, как ни жалко, Эгиля, девушка больше не видела с того самого занятия по физкультуре, хотя втайне радовалась, что неугомонный смуглый конунг наконец-то отстал.