– Конечно, – Лида, если честно, была рада видеть вайта: в конце-концов, они довольно долго не общались, кажется с того самого дня, как она применила «турисаз» на Вивеке. – Что-то случилось?
– Нет, то есть – да, – Варди почесал затылок, и девушка приметила, что он, похоже, тщательно причесался и кажется, даже подстригся. – У-у меня есть к тебе вопрос.
– Слушаю.
– Ты… я знаю, что мы с тобой мало друг друга знаем и все такое, – он опустил взгляд, шея у него покрылась пунцовыми пятнами. – Но-о! Я хотел тебя спросить – парень судорожно сглотнул, – не пойдешь ли ты со мной на Йольский бал?
В повисшей тишине было слышно, как присвистнула Мия. Варди уставился на Лиду своими темными, блестящими глазами, похожими на черный омут. Она тоже уставилась на него: в голове совершенно опустело.
«А я ведь не хочу с ним идти, – вдруг совершенно ясно поняла девушка. – Не с ним».
Где-то на задворках сознания возникли другие глаза – льдисто-голубые, однако Лида упорно отогнала этот образ и поправила волосы. Нечего тут мечтать.
– Конечно, – она ласково улыбнулась парню. – Почему нет?
В преддверии
День экзаменов миновал, но вся Академия была взбудоражена даже больше, чем прежде – близился знаменитый Йольский бал, о котором без умолку трещали на каждом углу. Некоторые, особенно неудачливые, лишь завистливо вздыхали: то были студенты, провалившие свой экзамен, и вынужденные остаться без самого главного праздника.
Мия оказалась не единственной, кто решил действовать решительно – Лида была поражена, как все, даже самые скромные и серые студентки, вдруг расцвели, щебечущими стайками собираясь по галереям Академии. Те счастливицы, к которым конунги подходили, чтобы попросить «переговорить», тотчас упархивали от подружек, бросающих им в спину почти сердитые взгляды.
Лиде казалось, что перешептываниям не будет конца – обсуждения, смех и плач смешались в один гудящий звук, проникающий в уши, преследующий ее куда бы девушка не пошла. А ведь у нее уже был кавалер!
Ее саму, несмотря на то, что Лида не была толком ни с кем знакома, несколько раз окружали сокурсницы, интересуясь, не пригласил ли кто. Девушка уклончиво отвечала, что пойдет по договоренности с другом – в конце-концов ответ, что ее пригласил вайт, наверняка бы только добавил ненужного внимания.
А еще Гриша куда-то делся: Лида пыталась найти его через одногруппников, но допыталась лишь, что он сдал экзамен, да и пропал куда-то. Полдня девушка бегала по неточным указаниям студентов, но парня так и не отыскала.
Волноваться она, тем не менее, не стала – не в первый раз Гриша куда-то пропадал, но всегда возвращался ведь. Лида уже давно подозревала, что у парня какая-то своя, очень насыщенная жизнь в стенах Академии, и решила не вмешиваться.
В конце-концов, ей и своих забот хватало.
Профессор Герхард пусть и прислал ей мазь, но на связь больше не выходил – даже для того, чтобы услышать ее ответ. Девушка не смогла отыскать и его, – все же никудышная из нее получалась сыщица – поэтому послала короткую записку через ниссе. Эти маленькие существа отчего-то всегда знали, где и кого искать. Однако ни плана, ни хотя бы каких-то самых коротких указаний в ответ Лида не получила.
Ну и пусть.
Академия активно готовилась к балу – даже Мия, не раз видевшая это событие, сказала, что подобного размаха она не видела уже довольно давно: в воздухе витал аромат хвои, свежего снега и, кажется, корицы – кухня при столовой работала ночами, готовя какое-то грандиозное пиршество.
Ниссе чистили, драили и скребли полы, потолки, стены, и Лида всегда спешила уступить им дорогу, когда небольшие стайки этих созданий проносились мимо. Самая большая зала Академии была заперта, но девушка, проходя мимо, слушала, как что-то с грохотом передвигается внутри.
Самих студентов тоже привлекли к делу – девушки делали венки из еловых веточек, перематывая их джутовым шнуром, и вскоре на каждой двери красовался венок. Парней тоже привлекли к какой-то работе: насколько смогла разобрать Лида из недовольных переговоров незнакомых ей конунгов – на чистке псарни и конюшен.
Словом – все были заняты предпраздничной суматохой. Девушка, помогая по просьбе Мии, носилась по Академии, выполняя различные мелкие поручения. Как раз во время очередной «пробежки», она и столкнулась с Эгилем, который помогал нескольким девушкам вешать большую надпись, начертанную на длинном холсте.
– Фрекен Лида! – обрадовался парень и взмахнул рукой, едва не сверзившись со стремянки. – Не убегай, пожалуйста, я сейчас спущусь и пойду с тобой.
Поправив узел, которым надпись была привязана, он в два счета спустился со стремянки и коротко поклонился девушкам.