Лида тихонько вздохнула, вспоминая школьных подружек. Ну, или скорее, приятельниц, с которыми они сдружились в последних классах – хорошие, талантливые были девушки, жалко только, ни в какую не соглашались уехать вслед за подругой в незнакомую, оплетенную сетью слухов и легенд Академию Северной традиции. Собственно, она их хорошо понимала, – самой было страшновато – однако теперь, без подруг, без связей, с одним лишь Гришей, который не особенно подходил на роль собеседника, Лида вдруг почувствовала себя одинокой.
Невольно ей вспомнился Эгиль, светловолосый вайт, внезапно пришедший на выручку, приятный и даже симпатичный, несмотря на необычную внешность. Было бы неплохо подружится с ним.
Мысленно погрузившись в события минувшего дня, девушка и не заметила, что Мия, покончив с печью, стояла теперь у ее кровати, протягивая девушке кружку.
– Держи уже, – выдергивая соседку из мечтаний, рявкнула она, без предупреждения сунув в озябшие руки горячий напиток, Лида так перепугалась, что едва не ошпарилась, в последний момент кое-как удержав кружку.
– Э-это глинтвейн? – неуверенно просила девушка, принюхавшись.
– Глёг, – педантично поправила ее Мия, – но на моей родине это называлось хиппокрас. Пей давай и не кривись, вина тут на полпальца, больше в этой келье не раздобудешь.
Это была самая длинная фраза, выданная соседкой с момента знакомства.
– Спасибо, – едва смогла выдать Лида, когда ей в лицо чуть не прилетел еще и кусок хлеба с горячим, расплавленным сыром.
– У тебя такой вид словно вот-вот расплачешься, – фыркнула, непонятно к чему, Мия, хватая с тумбочки потрепанную книгу и забираясь с ногами в кровать.
– У меня был непростой день, – неловко попыталась оправдаться Лида, однако ее собеседница фыркнула.
– День светел, а ночь темна, и они тут не при чем, – Мия отхлебнула из своей кружки и отхватила кусок хлеба с таким аппетитом, что Лида тоже осторожно попробовала угощение.
Вкусно.
– Впрочем, – продолжила девушка, раскрывая книгу на середине, – будь у меня такая же мордашка как твоя, может, тоже бы нелегко пришлось.
– Что ты имеешь в виду? – возмутилась Лида.
Мия открыла было рот, но вместо ответа раздался пронзительный, отчаянный женский вопль. Только спустя секунду перепуганная девушка поняла, что кричала совсем не соседка.
Кричали в коридоре.
Нападение
Огоньки свечей и неяркое мерцание начерченных рун наводнили темный коридор женского крыла. Девушки, простоволосые, в длинных ночных сорочках и домашней одежде выскакивали из своих комнат, боязливо оглядывались, перешептывались с соседками, вертели головами. Воздух буквально звенел от взволнованных голосов.
– Что произошло?
– Кричали у лестницы.
– Кто-нибудь, позовите конунгов!
Лида и Мия тоже выскочили на крик, и теперь пробивались сквозь взбудораженную толпу, прокладывая себе путь локтями. Девушка тайком порадовалась, что соседка вышла с ней: высокая Мия с легкостью шла вперед, одним своим воинственным видом разгоняя остальных.
Однако то, что она увидела, выбившись наконец-то в первые ряды, ей совсем-совсем не понравилось.
На холодном каменном полу, конвульсивно дергаясь, лежала девушка, под которой стремительно расползалась темная лужа. Она была худенькая, почти полупрозрачная, ее тонкие руки быстро-быстро водили по каменным плитам, размазывая кровь, а глаза, знакомые темные глаза уставились в пустоту. Незнакомка тихо, с присвистом дышала, но силы ее, похоже, были на исходе.
Первым порывом Лиды было отвернуться от неприглядного зрелища, однако девушка пересилила себя и, выступив вперед, присела, почти упала на колени рядом с жертвой, чувствуя, как немеют пальцы.
Если… если начертить нужную руну… несколько рун.
Лида прикрыла глаза, сжимая и разжимая ладони. Ее сил может не хватить на целую комбинацию, однако…
Иса. Кеназ. Гебо.
Девушка на полу мелко задрожала, охваченная золотисто-голубым сиянием, и судорожно вдохнула. Лида растерянно взглянула на свои руки – неужели не получилось?!
По толпе пробежала волна оханий, кто-то под локти оттащил Лиду от тела, а рядом с раненной девушкой появился знаковый светлый силуэт. Эгиль выглядел растрепанным, очевидно только поднятым с постели, и очень-очень взволнованным. Парень спешно засучил рукава, ощупывая пульс, и приподнял девушку, проверяя раны. После осмотра он повернулся куда-то в сторону лестницы.
– Тащите носилки!
Крикнув, Эгиль вновь обратился к девушке, вцепившейся в его руку до побелевших костяшек и ласково погладил по голове, попутно складывая пальцы в неизвестную Лиде руну.