Значит бунт – это не то, что ему нужно.
Встревоженная этой новой, пугающей мыслью Лида приподнялась на коленях. Хаук, если он вне зала, уже наверняка все разведал и, быть может, уже вел подмогу; в этом она не сомневалась, но ждать было никак нельзя – теперь девушка была почти уверена, что Йохан в опасности.
Нужно выбираться. Но как? Вайты, как и поручил Эгиль, не спускали с них глаз и за любым мало-мальски подозрительным движением следовал строгий окрик.
Вот если бы ее никто не видел и не слышал…
Точно!
Она знала такое заклинание! Видела! Еще бы вспомнить…
Лида прикрыла глаза, пальцами касаясь паркета. Тогда, чтобы скрыть их, Йохан использовал этот став.
Ее рука двинулась сама собой, подчиняясь интуиции, Лида приоткрыла один глаз, проверяя, не смотрит ли кто на нее в упор. А затем пропала.
…
Туфли девушка сбросила, едва ей удалось выскользнуть за дверь. Пусть ее и не слышали, но бежать было удобнее так. Она двигалась, ориентируясь на негромкие, но явственные переговоры, эхом отражавшиеся от древних стен Академии. Вскоре Лида догнала процессию, возглавляемую Йоханом и Эгилем.
Оба они молчали.
Девушка засеменила чуть-чуть в отдалении, но не отставая – время от времени Йохан отпирал двери, которые захлопывались сразу за последним участником процессии, и Лида едва успевала проскакивать за ними, не касаясь при этом никого.
Пока они, этаж за этажом, опускались все ниже, девушка лихорадочно размышляла о том, что вайт успел сказать в зале: Йохан – наследник Альмода? Это шутка? Или все-таки…
Ночной лес. Костер. Слова, произнесенные на грани яви и сна.
«В моем роду были инеистые великаны».
Род Альмода шел от инеистых великанов. Могло ли…
Пораженная этим новым, очередным открытием, Лида едва не влетела в спины затормозивших вайтов. Йохан остановился перед небольшой, обитой железом дверью, на которой неизвестный художник изобразил герб Академии.
Дверь в подземелье?
– Может быть, ты уже закончишь эту игру в честность, м? – внезапно обратившись к Эгилю, криво усмехнулся конунг и кивнул на их сопровождающих.
– Да, думаю, пора, – согласился вайт, вскидывая руку.
Яркая вспышка на секунду ослепила Лиду, а когда она вновь смогла видеть – обнаружила, что все вайты, следовавшие за ними, без сознания лежат на полу!
Йохан фыркнул и приложил ладонь к двери – голова волка, до того неподвижная, щелкнула железными челюстями и зарычала.
Дверь отворилась.
Еще раз в растерянности оглядев кучу вайтов, свалившихся на пол как попало, Лида нырнула вслед за конунгом и его конвоиром в холодную, сырую темноту подземелья Академии.
Йохан зажег «райдо», выхватившую из мрака кусочек пространства – высокие стены, изукрашенные барельефами и широкую лестницу, витками спускавшуюся вниз, к самому основанию замка.
– Удивлен, что это место никто не охраняет, – с явной насмешкой высказался Эгиль, пропуская Йохана вперед себя. – Гигантская собака там или еще кто?
– Охраняет, – лаконично отвечал конунг. – Во-о-он там, – он сделал шаг в сторону, к краю лестницы, осветив неожиданно открывшуюся пропасть. Его голос, отражаясь от стен, завибрировал в холодном воздухе. – Внизу.
Лида невольно прижалась к стене – да там же никаких перил!
Они продолжили спускаться.
– Удивлен, что ты не затащил меня сюда силой. Все-таки развести такой фарс было плохой идеей, – коротко заметил Йохан примерно через три витка.
С каждой ступенькой воздух становился все более влажным.
– Этот «фарс», нужен был не для того, чтобы затащить тебя сюда, – произнес Эгиль так же буднично. – А для того, что случится потом, – он улыбнулся в полумраке.
Минуло еще четыре пролета, прежде чем Лида ощутила мягкую, упругую землю под босыми ногами, и услышала чье-то громовое, но размеренное дыхание, овеявшее ее влажным воздухом. Кто бы ни был там, во тьме, похоже, он спал.
Йохан недолго потоптался на месте, в темноте определяя направление и, решившись, медленно пошел вперед, пока не добрался до темного провала коридора, такого узкого, что пришлось идти друг за другом.
Насколько глубоко они сейчас под землей? Над ними, должно быть, тонны скальной породы.
Коридор оканчивался помещением, судя по выхваченному светом пространству – довольно большим. Впрочем, Йохан поднял «райдо» выше и отдал какую-то команду.
Факелы, оставленные здесь, должно быть, очень давно, вспыхнули, словно сухие спички, затрещала, сгорая, паутина и пыль, за многие века накопившиеся на стенах. Кольцо огня озарило комнату, и Лида невольно сглотнула.
Это был склеп.
Йохан медленно прошелся между рядами каменных ящиков, украшенных скульптурами лежащих людей, проводя ладонью по пыльным плитам, холодным, словно лед. Неожиданно он остановился, кашлянул, затем негромко рассмеялся.