Тот трагичный день послужил уроком на будущее. Научил быстро принимать решения, когда дело касалось жизни тех, за кого я в ответе. И показал, что темной силой я владею ещё достаточно плохо, не могу вовремя остановиться, надо учиться.
Если бы не отец и брат, которые появились тогда на поляне, я стала бы полноценным темным целителем, страшные способности которого сложно скрыть от окружающих.
Лео в тот день почувствовал непонятное беспокойство за меня и уговорил отца последовать за мной. Причем они взяли с собой лишь двоих самых преданных воинов, — брат повиновался интуиции, которая редко его подводила.
Они довольно быстро расправились с теми дезертирами, до которых я не успела добраться, Лео бросился ко мне.
Я же не помнила, что произошло после того, когда они появились. Я, вообще, их не помнила. Через несколько дней, когда я в силах была слушать, о том, что произошло на поляне, мне рассказал Лео. Как они увидели меня, как сразу распределили между собой обязанности, как брат бросился ко мне, схватил за плечи, смотрел в черные нечеловеческие глаза, бесконечно повторяя, что все хорошо, что они успели, что я должна успокоиться и вернуться.
— Юна! Сестра! Возвращайся! — звал меня Лео, звал бесконечно долго, чувствуя невероятный холод, который исходил от меня, приходя в ужас, наблюдая, как чернеет белок глаз, как заостряются черты моего лица.
— Думал с ума сойду от ужаса, — признался потом Лео. — Решил, что мы опоздали. А стрела в твоем плече и меч в бедре пугали меня до икоты.
Брату пришлось дать мне сильную пощечину, чтобы я пришла в себя, за что мой темный двойник чуть не задушил его. Но Лео докричался до меня. Смог. Вернее — вернее, его последний хрип, действительно, чуть не стал последним, но дошел до моего разума и привел в чувство.
Отец с воинами расправились с дезертирами и дальше обставил все так, будто на поляне произошла серьезная кровопролитная схватка. Они раскладывали тела дезертиров и наших воинов друг на друга и протыкали кинжалами и мечами тела тех, кто лишился жизни с помощью моей темной магии.
Лео все это время находился рядом со мной, находящейся в странной прострации, спокойной и безучастной. Он был напуган, не зная, что делать со стрелой в плече и мечом в бедре. И, вообще, со мной.
Когда Мири очнулась от беспамятства, отец и его люди уже успели все завершить. Мири почти ничего не помнила, а когда осознала, что над ней не надругались, стала безудержно рыдать. Когда же увидела меня, то снова от ужаса потеряла сознание. А после призналась:
— Вы выглядели так ужасно, госпожа. Просто живой труп. Ни кровинки на лице, глаза запавшие и такие темные, словно дыры черные. А то оружие, которое из вас торчало... Я решила, что вы точно не жилец. Я так перепугалась!
Я не дала Лео вытащить тогда из тела стрелу и меч. Знала, что нельзя. Просто качнула головой и прошептала ровным голосом:
— Нельзя. Потом. Дома.
В таком жутком виде меня и привезли в Замок у быстрой реки.
***
Северный волк проник в мои покои тайно, ночью, без разрешения, которое ему никогда не дали бы ни мои родители, ни брат, ни я сама.
Мой сон был беспокоен и поверхностен, когда я почувствовала чужое присутствие в комнате и с трудом распахнула веки.
В темноте комнаты различила неясные очертания мощной мужской фигуры, неподвижно застывшей у моей постели. На миг сердце застыло в ужасе, спазм сжал горло, сдерживая крик.
— Это я, милая Юна. Не бойтесь, пожалуйста.
В темноте глаза волка вдруг ярко вспыхнули. Его глухой тихий голос, полный искренней тревоги, удивительным образом сразу успокоил меня.
— Я узнала вас, Ройдан, — прошептала, растерянная из-за неожиданного ночного посещения. — Я не боюсь. Что у вас случилось?
— У меня?! Причем тут я? Как вы чувствуете себя?
Яркие глаза мгновенно сузились до щелок, показалось, что мужское лицо исказилось в болезненной гримасе. Оборотень присел на корточки рядом с кроватью, наши лица оказались рядом.
Кончиком языка я облизала давно пересохшие губы, прислушалась к себе. После моего возвращения домой с той кровавой поляны прошло уже несколько часов, чувствовала я себя паршиво. Очень. Но так и должно было быть после всего, что произошло со мной.
— Сносно, — выдавила я. Он, что же, пришел, потому что волнуется за меня? — Силы... восстановятся, и я смогу... помочь себе.
— Когда это произойдет?
В мужском голосе я различила напряжение.
— В этот раз... нескоро. Раны... тяжелые... Потеряла... много силы... Но я справлюсь... не переживайте.