- Молодой человек! – окликнул его майор, подходя быстрым шагом.
- Да, сэр? – юноша обернулся, хмурясь.
- Бюро, - с суровым видом Дронов сунул парню под нос значок БРК. – Срочно нужен транспорт.
- Но…
- Срочно, - повторил майор и выхватил из рук кучера кнут. Настя подалась вперёд, тронула парня за щёку кончиками пальцев и подмигнула.
- Ой… - только и сказал возничий, когда агенты забрались в двуколку. Николай взял поводья, Анастасия устроилась рядом. Когда они выезжали с площадки, к повозке подскочил человек в чёрном котелке и строгом костюме.
- Дюпон, когда вы успели переодеться? – спросил Николай, наклоняясь с сиденья.
- Я Дюпонн, - американец сунул майору большой бумажный пакет. – Вот ваш экстренный набор. Что там стряслось? В особняке паника.
- Мортонс убит. Он спутался с каким-то британцами, получил от них пулю. – Настя выхватила у Дронова пакет. – Один британец мёртв, постарайтесь наложить лапу на труп. Вторую преследуем.
- Понял. – Дюпонн кивнул, отступая. – Удачи, я тут позабочусь. Встречаемся за городом, в отель не возвращайтесь.
Дронов тронул повозку. Они выехали на просторную улицу и покатились по старой, неровной брусчатке. Совсем стемнело, тучи опустились очень низко.
- Что ты слышала в кабинете? – поинтересовался майор, пользуясь короткой паузой. Карту Тирьева он пока не доставал, помня маршрут достаточно хорошо.
- Уф… - Анастасия поставила пакет на сиденье и вынула оттуда блестящие чёрные туфельки на плоском каблуке, какие обычно носят служанки и горничные. Принялась переобуваться, что в подскакивающей на выбоинах повозке требовало большой ловкости. – Мало чего, я же сказала. Они там явно загодя всё решили, и на банкете только выполняли финальную часть сделки. Мортонс был испуган. Не британцами. Чем-то, связанным с Тирьевым. Жалел, что влез в это дело. Хотел, чтобы англичане дальше разобрались со всем сами. Ну… видимо, и он оказался частью того, с чем британцы хотели разобраться.
Вдали от владений Мортонсов город спал. Тёмные улицы, на которых горел каждый второй фонарь, пустовали, окна домов не светились, стук колёс двуколки отдавался эхом от старых каменных стен. Майору сделалось не по себе, и он испытал глупое облегчение, проехав мимо пивной, откуда доносились голоса, из открытой двери которой лился жёлтый уютный свет. Настя тем временем сменила туфли, достала из пакета две кобуры с тупорылыми тяжёлыми револьверами и запасными пулями в кожаных петельках. Одну прицепила на ремень Дронову, другой опоясалась сама. Сунула майору в карман пиджака пару армейских перевязочных наборов.
В конце концов Николаю всё же пришлось достать карту и следовать ей, разглядывая карандашные линии в свете слабой масляной лампы двуколки. Они оставили центр города и углубились в петляющие переулки. В какой-то момент у начерченных на линованном листке улочек исчезли названия, и единственным способом не заблудиться стало считать повороты. На одном из них агенты и обнаружили застрявший меж домов паромобиль. Дронов сразу узнал машину.
- Это её, - сказал майор, спрыгивая с сиденья. – Дальше пешком.
Он снял с двуколки фонарь, закрыл боковые окошки, чтобы свет шёл только вперёд, перелез через капот паромобиля. Настя вытащила из пакета химическую лампу, вставила в неё капсулу-активатор – круглая линза на узком конце начала разгораться золотистым сиянием. Они продолжили путь с большой осторожностью – фонарь в одной руке, револьвер в другой. Здания вокруг становились всё старше на вид. Узкие высокие фасады, стреловидные окна, острые крыши, растрескавшийся серый камень, ночью кажущийся чёрным. Всюду плотно задёрнутые шторы и ни единого огонька.
- Коля, - вдруг тихо позвала шедшая сзади Анастасия.
- Да? – также вполголоса откликнулся майор.
- Я не спец в местной архитектуре, но такие дома знаю, - почти прошептала девушка. – Это середина восемнадцатого века. Не позже семидесятых годов.
- И? – Николай сдвинул брови, замедляя шаг. Ему послышался странный звук.
- Коля, Юджин основали в середине девятнадцатого. До того тут что-то могло быть, но уж никак не городской квартал.
Дронов остановился. Огляделся. Пожал плечами. Улица казалась угрюмой и полузаброшенной, но вполне настоящей.