Дело шло к обеду, когда тропка обогнула очередную рощицу и перед всадниками открылся вид на большую ферму – с двухэтажным жилым домом, высокими амбарами, конюшней, огороженными полями. Вот только Николай сразу же обратил внимание, что поля заросли дикой травой, двери сарая для скота и конюшни распахнуты, и нигде не видно ни души.
- Странно… - медленно произнесла Элизабет, осаживая коня. – Это их постоянная база, но… Не вижу часовых.
- Хороший часовой со стороны не заметен, - Дронов привстал в стременах, окидывая ферму более пристальным взглядом. Он заметил единственное движение – по печной трубе жилого дома скакала чёрная птица.
- Я здесь уже бывала, - мотнула подбородком шериф. – Нет у них настолько ловких парней. Обычно кто-то просто сидит на крыше с ружьём.
- Тогда…
- Вперёд, но осторожно. – Шериф дала коню шенкеля, потянула из седельной кобуры многозарядный карабин. Агенты последовали её примеру – вместе с лошадьми им одолжили и ружья.
Троица шагом доехала до фермы, настороженно озираясь, держа карабины наготове. Элизабет спешилась первой. С ружьём наперевес, скользящим шагом направилась к конюшне. Майор остался в седле, держа на мушке окна фермерского дома, Настя прикрывала ему спину, не сводя взгляда с ближайшего ельника. Шериф добралась до конюшни, заглянула в распахнутые ворота. И отшатнулась, вскрикнув совершенно по-девичьи. Опустив карабин, левой рукой она зажала себе рот.
- Чёрт! – Николай соскочил наземь и бросился к женщине. Мигом очутившись рядом, он увидел, что выбило из колеи повидавшую всякое Элизабет. Лошади в конюшне были. Майор насчитал четыре головы. Их насадили на воткнутые в землю колья. Остальные части коней устилали пол. Судя по состоянию плоти, бойня произошла давно – неделю назад, если не больше.
- Элизабет… - майор тронул шерифа за плечо. Но женщина уже оправилась. Отняв ладонь от губ, она крепче перехватила цевье карабина, отступила на шаг и сквозь стиснутые зубы выдавила:
- Нет. Всё в порядке. Смотрим… дальше.
В пустом амбаре они нашли разбросанные лежанки и кострище, револьвер с тремя пустыми ячейками в барабане, начавшую гнить провизию. Тут жила основная часть «овцерезов» – и тут их застали врасплох. Судя по разбросанным одеялам – ночью.
- Дождей недели две не было, но земля здесь такая утоптанная, что следов не найти, - кривя алые губы, пожаловалась шериф. – Надо будет поискать вокруг фермы.
Но до того они осмотрели жилой дом, служивший резиденцией главарю шайки. Дверь оказалась заперта изнутри, на засов. Зато окна на обоих этажах были выбиты вместе с рамами, внутри царил настоящий разгром. Мебель опрокинута и разбросана, частью изломана, всюду брызги запёкшейся крови. В одной из бревенчатых стен торчал томагавк, второй такой же валялся на полу.
- У их главного был дружок-индеец, - Элизабет подобрала топорик, показала Дронову. – Это его игрушки.
Майор нахмурился, разглядывая оружие. Стальное лезвие покрывала засохшая чёрная дрянь. Не кровь. Скорее та жижа, что текла из ран обезумевшего Тирьева.
- Сколько всего человек было в банде? – спросил он.
- Девять. – Шериф тоже повертела томагавк перед глазами и бросила на пол. – Кстати, у дома оборванные коновязи. Часть лошадей сбежала. Что-то настолько их напугало…
Дальнейший обыск мало что дал. В тайнике за плохо прибитой доской обнаружился тайник с бумажными и серебряными долларами, которые Элизабет забрала, у крыльца Настя подобрала винтовку с погнутым стволом, а в спальне шериф нашла три кровавых отпечатка босой человеческой ноги – совершенно обычных на вид. Солнце опускалось к горам на западе, а ночевать на ферме никому не хотелось, так что вскоре все трое снова были в сёдлах. Однако на выезде со двора майор внезапно заметил какое-то шевеление в кустах на краю ближней рощицы.
- Элизабет, - окликнул он и указал в нужную сторону взглядом. Шериф остановила коня, привстала в стременах и всмотрелась в заросли. Минуту стояла тишина, потом женщина громко произнесла что-то. Язык был майору не знаком, но насмешливый тон он уловил легко. Ответом стал хлопок тетивы. Стрела просвистела у головы женщины, чудом не сбив с неё шляпу.