- Или кто-то ходит в самоволку, или мы тут не первые лазутчики, - шепнул Дронов напарнице, когда патрульные скрылись из виду.
- Интересно, - Настя потрогала края вырезного куска кончиком пальца. – Но таким подарком грех не воспользоваться. Пока отступим.
Агенты планировали поискать укрытие, однако до того сделали ещё одну находку – узкую тропу, ведущую со стороны порта вглубь острова. До рассвета оставалось немного времени, так что они рискнули пройти по ней. Дорожка, явно протоптанная недавно, вывела сыщиков на укромный круглый пляж в километре от базы, со всех сторон окружённый густой стеной джунглей. Здесь высился сложенный из камня, веток и каких-то костей идол, песок вокруг которого покрывали следы перепончатых лап и босых человеческих ног – вперемешку.
- Чудесно, - Анастасия присела возле тотема, подобрала крупную кость, расколотую надвое. – Коровья.
- Ты думаешь… - Дронов нахмурился, разглядывая цепочки странных следов. Существа с перепонками выходили из моря, шли к идолу, потом возвращались в прибой.
- Кто-то из персонала базы подкармливает своих плавучих друзей, - девушка вдруг резко наклонилась, рукой в перчатке поворошила песок и вытащила из него… кусок челюсти. Николай хотел бы думать, что она звериная, но тому мешал вставленный в челюсть золотой зуб.
- А вот это уж человеческая, - подтвердила его опасения Настя. – И смотри, даже золото не взяли. Вконец… одухотворённые стали тут.
Она бесцеремонно выломала зуб из челюсти, сунула в кармашек на поясе. Отбросив жуткую находку, сказала:
- Что ж, гоняться за ними тебе не придётся. Завтра будешь караулить тут. Приготовь ножик побольше…
Небо над морем начало розоветь, когда сыщики углубились в лесную чащу. Они ушли подальше от тропинки, от базы, забрались в ту часть острова, где не было и следов человека. Под рухнувшим стволом трухлявого дерева устроили себе лежанки, замаскировали их листвой и ветками. Наскоро позавтракали остатками припасов, запили их последней водой из фляжек, улеглись отдыхать. А с рассветом пришёл туман.
Он полз со стороны моря, заполняя промежутки меж деревьев, укрывая кусты и подлесок мягким одеялом. Со своей лежанки Николай видел, как белесая стена накрыла их убежище, ушла дальше. Дымка же вокруг продолжила густеть, пока солнечный свет не угас. Лес окутали молочно-белые сумерки. И он ожил, зашумел. По спине майора побежали мурашки. Он вспомнил, что ночью заросли безмолвствовали – для тропиков невиданные дело. И сейчас доносившиеся до него звуки мало напоминали голоса птиц, обезьян, трескотню насекомых. Со стороны базы культистов то и дело слышался низкий, басовитый вой. От берега донеслось нечто, подобное голосу гиены – смех и плач разом. Потом кто-то прошёл недалеко от укрытия сыщиков, грузной тушей ломая ветки, тяжело дыша и фыркая.
Переглянувшись с Анастасией, Дронов тихонько расстегнул рюкзак и медленно вытянул оттуда «особый аргумент» - обрез дробовика. Это было оружие на крайний случай, удобное, чтобы зачищать коридоры вражеского судна или комнаты на базе противника. Настя, лёжа на спине, достала из кобуры револьвер, положила себе на грудь и сжала рукоять. Так они и лежали несколько часов, боясь обменяться хоть словом. Лес понемногу притих, зато издали понеслись человеческие голоса. Заунывный хор пел псалмы, повторяющиеся циклично – с обеда и до самой темноты. Голоса казались то ближе, то дальше, туман будто бы отражал звук, искажал его, перенаправлял. Ближе к закату шумы стали затихать, туман – редеть. Когда последние его завитки истаяли среди древесных стволов, смолк и хор. В небе загорелись звёзды.