И когда я собирался уйти, дверь открылась.
Черт.
Жизнь явно прикалывалась надо мной, как я каждый раз подначивал Аарона.
Анабель растерянно замерла на пороге, и я замер в точно такой же позе.
– Что ты здесь забыл? – спросила девушка, сложив руки на груди, а я заметил несколько кистей для рисования в ее пальцах. Я чертов сталкер. Точно придурок.
– Мимо проходил.
– И случайно оказался около моей двери? – Она вопросительно выгнула бровь, кисти мазнули по светлой футболке, оставив несколько разноцветных пятен на плече. И я не придумал ничего лучше, чем тупо ткнуть в них.
– Ты испачкалась.
– И ты пришел, чтобы сказать мне об этом?
Я поправил волосы, чувствуя, как вся уверенность куда-то улетучилась. Боже, а она ведь мне даже никогда не нравилась!
– Слушай, – начал я. Шумный вздох сорвался с моих губ, но я все равно ничего не сказал. Было ошибкой приходить сюда. Ночные кошмары и маленькая старая комната сделали из меня настоящую тряпку. Я развернулся, чтобы уйти, ничего не объясняя.
Анабель снова выставила меня полным придурком. Хотя даже не она, а я сам себя показал идиотом.
– Хорхе, – окликнула Ана. Я обернулся, мечтая, чтобы подо мной разверзся пол, принимая в жаркие объятия адского огня. – Если ты хотел извиниться, то обычно начинают со слов «прости меня, я был не прав», – усмехнулась девушка. Я нахмурился, теперь желая, чтобы и под ней открылись врата ада. Хотя там ее бы приняли за свою.
– Вот еще. – Все, что я смог придумать. Слишком сильно хотелось убраться отсюда, сесть в машину и поехать в клуб. Там от меня точно будет больше пользы.
– Ладно, ладно, – рассмеялась она мне в спину. И это было даже непривычно, я никогда не слышал, как Анабель смеется, потому что большую часть времени она либо плакала, либо ворчала, либо называла меня придурком. – Если серьезно, чего ты хотел?
– Кажется, ты собиралась куда-то уходить, – попытался увести тему в другую сторону. Не особо хотелось говорить о причинах моего появления здесь.
– Я услышала шум за дверью.
– Просто подумал, что нам не обязательно быть врагами.
– А мы ими были?
– Мне казалось, что ты хотела засунуть проблемы мне в задницу, – пожал плечами я. Анабель отвела взгляд, едва заметно вздрогнула, когда я сделал шаг к ней. – Только не говори, что ты меня боишься, – выдохнул я.
– Ну…
– О боже.
– У тебя зловещая аура, – воскликнула девушка, удивленно вскинув брови и примирительно подняв руки, словно пыталась оправдаться.
– Наверное, это потому что я не очень хороший человек? – саркастично усмехнулся я. Анабель подняла подбородок, но так ничего и не сказала. Не знаю, задело ли меня то, что она не стала ни подтверждать, ни отрицать этот факт. Может быть, хоть в чьих-то глазах хотелось выглядеть хорошим. В отражении зеркала я давно этого человека не видел. Только тьму, которая пожирала мою душу и всех тех, кто был рядом. Иногда я думал, что даже Аарон сторонится меня из-за моей темной стороны. Признаться, он и на десять процентов не был так жесток, как я. И я не знал, почему вдруг подумал о чьем-то ребенке, который еще даже не успел родиться.
– Не хочешь войти? – внезапно спросила она, пошире открыв дверь. Теперь пришел мой черед удивляться.
– А ты не пустишь мне пулю в лоб?
– А ты мне? – вернула любезность девушка, отступив внутрь квартиры.
– Буду очень стараться, – улыбнулся я, оказываясь в тесном темном коридоре. Анабель прошла дальше, туда, где мелькал короткими переливами солнечный свет, я не стал задерживаться, скинув пиджак прямо на пол.
Коридор вел в маленькую светлую гостиную в серых тонах: около стены стоял потрепанный диван, в углу небольшой стол и пара стульев, слева полукруглая арка вела на кухню, а справа находилась дверь, скорее всего, в спальню. Было видно, что тут давно никто не делал ремонт: старая и давно уставшая от жизни мебель, выцветшие обои и занавески на окнах. Но почему-то казалось, что все здесь обставлено с любовью, теплотой и ожиданием лучшей жизни. Не то что в квартире, которая досталась мне.
Но все внимание привлекал к себе мольберт, на котором стояла почти дорисованная картина: девушка около моря в свободном белом платье. Я засмотрелся, разглядывая теплые, солнечные тона – этого явно не хватало в почти зимних вечерах. Анабель, заметив мое внимание, отвернула мольберт к окну, будто пыталась скрыть что-то сокровенное и важное.
– Ты ведь понимаешь, что я все еще вижу картину в отражении? – хмыкнул я, усаживаясь на диван. Девушка покраснела, поставила кисти в стакан с водой, а затем сложила руки на груди. – Не знал, что ты рисуешь, – так же, как и не знал, зачем она все же пригласила меня войти.