– Привет, Мартина, – ответила я, прижав телефон плечом к уху и надеясь, что мой голос не дрожал от неловкости. И почему тетя Генри всегда звонила в такие неловкие, неудобные моменты, будто чувствовала, что именно в эту секунду у нее есть отличный шанс смутить собеседника?
Ладно, я и сама со своим смущением прекрасно справлялась.
Я вернулась на диван.
– Привет, моя дорогая, – раздалось жизнерадостное с той стороны. Меня всегда удивляло, как легко Мартина относилась к жизни, происходящему вокруг. Как смогла взять беспризорного племянника на воспитание и ни разу ничего не сказать ему по этому поводу. Она даже не упрекнула Генри в неблагодарности в моменты, когда он был очень далек от праведной жизни и закона. Странно, что она не вляпалась в дела мафии, ведь ее племянник буквально обручился с этим миром. И отдал за него жизнь. Как у нее хватало сил звонить мне каждое воскресенье, чтобы поинтересоваться о самочувствии?
Я никогда не находила ответа на эти вопросы. И сейчас, когда на холсте, который действительно отражался в окне, был изображен чей-то силуэт, становилось стыдно. Как я могла так быстро начать жить заново? Прошло всего три месяца со смерти Генри. Три месяца. Этого не хватит для того, чтобы оплакать потерю, а я заводила новых друзей и хотела жить дальше. А заслуживала ли я этого? Могла ли позволить себе улыбаться, беспечно рисовать, ходить в чертовы клубы и пререкаться с Хорхе, когда Генри этого уже никогда не сможет сделать?
Я, не сдержавшись, всхлипнула.
– Ты снова плачешь, маленькая? – спросила женщина ласковым голосом. Я видела ее лишь один раз, на нашей свадьбе, и ей всегда удавалось создать тепло вокруг себя, какое-то едва заметное спокойствие и тишину. Вот и сейчас от одного лишь вопроса стало еще тошнее, будто я предавала Генри, Мартину и весь остальной мир. Хотя ничего даже не сделала.
– Все такое странное. – Я шмыгнула, пытаясь остановить слезы. – И я не знаю, станет ли оно когда-нибудь нормальным. Я не знаю, что делать, как поступать и как жить.
– Ана, я ведь говорила тебе, что все обязательно пройдет, все закончится. Я скоро приеду к тебе, хочу, чтобы мы вместе с твоей подругой подготовили все для малыша или малышки. – Она говорила, а я чувствовала, как буря в душе постепенно угасала, словно огромный пожар кто-то с усилием заливал водой. – Когда ты идешь к своему врачу?
– Завтра. – Я утерла нос рукавом кофты, взглянула на время. – Точнее, уже сегодня. – Мартина на том конце провода легко рассмеялась, вызывая этим улыбку и у меня. – Что-то я совсем расклеилась.
– Это нормально, дорогая, – заверила она. На заднем фоне слышались переливы джаза, я была почти уверена, что сейчас Мартина сидела на своей крохотной кухне где-то в Италии, пила белое вино и курила излюбленные тонкие сигареты. И я бы не удивилась, если бы узнала, что у нее новый любовник. – Иди спать, Ана, скоро увидимся, и я не дам тебе плакать.
– Спасибо, Мартина, жду этого момента, – улыбнулась я, отключила телефон и расплылась пятном по дивану, устремив взгляд на отражение картины в окне. И почему я так распереживалась из-за какого-то рисунка? Это всего лишь холст и краски. Всего лишь один почти зимний вечер.
Последняя ноябрьская ночь. Осталось всего несколько часов до момента, когда ожидание чуда станет почти осязаемым.
Малыш внутри толкнулся, будто подтверждая мои мысли. Я накрыла живот рукой, нежно погладила, пытаясь выразить всю ту любовь, на которую была способна. Уверенность в том, что в итоге все будет хорошо, почему-то укрепилась. Сейчас этот малыш – смысл моей жизни. Впервые за двадцать лет, которые я прожила на земле, у меня появился смысл.
Я поднялась с дивана, хотелось оставить на нем же и свои переживания, но вместо этого я вошла в спальню, не включая свет, боясь, что так могу увидеть то, что видеть не хотела. В темноте всегда прятать проще. И себя, и призраков прошлого, и мысли.
Обычно я подолгу не могла уснуть, думая о будущем и жизни. Куда я могла двигаться дальше? Должна ли? Я никогда не находила ответы на эти вопросы, а потом все же проваливалась в сон, и утром эти мысли уже не имели значения. Правда, сегодняшняя ночь стала исключением, я заснула почти сразу, как голова коснулась подушки. А когда прозвенел будильник, еле поднялась с кровати, пытаясь урвать еще несколько минут драгоценного сна. Хотелось остаться дома, особенно после взгляда в окно, за которым накрапывал очередной дождь.